Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [180]
Одновременно были тем не менее отданы приказы о скрытой мобилизации и концентрации части югославской армии, особенно на юго-востоке, в направлении Греции>55. Наряду с этим Павел и Цветкович заверили греческое правительство, что если Рим захочет направить итальянские войска в Грецию через югославскую территорию, Югославия воспротивится. На британский запрос о том, как отреагирует Белград, если аналогичное желание выскажет Берлин по поводу пропуска немецких войск, Павел, чуть замешкавшись, ответил, что югославская позиция будет такой же, как в итальянском случае>56. А на случай возможного болгарского нападения на Грецию югославская сторона указывала, что греко-югославские договорные обязательства о взаимной помощи касаются лишь ситуации, когда Болгария выступит в одиночку, но не будут иметь силы, если София предпримет действия совместно с Германией>57.
В такой весьма осложнившейся ситуации, порожденной нападением Италии на Грецию, среди некоторых фигур в югославских верхах проявились сомнения в самой возможности продолжения того внешнеполитического лавирования, которое проводилось до сих пор. Эти сомнения были изложены в докладной записке министра армии и флота генерала Недича от 1 ноября, адресованной принцу-регенту и правительству. В ней говорилось, что завершавшееся окружение Югославии германо-итальянским блоком сделало невозможным дальнейшую политику нейтралитета. И необходимо сделать выбор: или решительно присоединиться к Германии и Италии, пока они еще заинтересованы в этом, или, наоборот, столь же решительно встать на сторону Англии. Во втором случае Недич предлагал мобилизовать всю югославскую армию и идти на помощь Греции. Но предостерегал, что это повлечет за собой нападение Германии, Италии, Венгрии, Румынии и Болгарии на Югославию, которая не в состоянии противостоять такой силе и будет ими захвачена и расчленена. Генерал упоминал и о возможности заключения союза с Москвой, но при этом характеризовал положение СССР и перспективу получения оттуда Югославией помощи столь негативно, что этим, в сущности, указывал, что какой-либо расчет на советскую помощь – не более чем иллюзия. Отсюда вытекал и фактический вывод, к которому подводило содержание докладной записки Недича: единственным выходом из положения является присоединение к «оси»>58.
Однако в последующие дни произошел никем не ожидавшийся поворот событий на итало-греческом фронте. Итальянские войска были отброшены из Греции обратно в Албанию, и вошедшая туда греческая армия успешно повела военные действия против агрессора. Стало вырисовываться, что война, очевидно, принимает затяжной характер. В результате такого развития пошла на убыль острота, с которой вопрос о Салониках, как и вообще о последствиях итальянского вторжения в Грецию, стоял перед югославским руководством, когда война только началась>59.
Вместе с тем 5–6 ноября последовали бомбардировки итальянскими самолетами города Битоль (Битола), расположенного в югославской Македонии вблизи стыка границ Югославии, Греции и Албании. Это было расценено как фактическое предупреждение из Рима, чтобы Белград не вмешивался для противодействия целям режима Муссолини в отношении Греции. Ответные шаги югославского руководства шли по разным направлениям.
С одной стороны, оно приняло ряд организационных и технических мер, призванных способствовать повышению обороноспособности Югославии, особенно ее противовоздушной обороны. Наряду с этим генерал Недич был обвинен в невыполнении возложенных на него обязанностей по защите страны от внешней угрозы и отставлен со своего министерского поста>60. Правда, в историографии, а особенно в политической публицистике получили хождение и всякого рода версии об иных, чисто политических причинах отставки. Причины назывались разные: то недовольство Павла позицией Недича, выраженной в упомянутой выше докладной записке от 1 ноября 1940 г.; то получение Цветковичем данных, что генерал выдает немцам секретные внешнеполитические планы югославского руководства; то необходимость считаться с резко негативным отношением, которое Недич как министр вызвал к себе в Хорватии; то, наконец, опасения принца-регента ввиду близких связей Недича с предводителем праворадикальной организации «Збор» Димитрием Лётичем, резко выступавшим против политики властей, в том числе против проводимого внешнеполитического лавирования. А обвинение генерала в невыполнении им обязанностей по защите страны являлось, согласно этим версиям, лишь предлогом и никак не было связано с мерами по усилению обороноспособности Югославии>61. Но какой бы ни была действительная причина отставки Недича, фактом является то, что сами распоряжения о подобных мерах реально последовали.
С другой стороны, Белград поспешил путем тайного контакта своего неофициального эмиссара с итальянским министром иностранных дел Чиано обратиться к правительству Италии, приглашая начать переговоры о взаимном сближении. В историографии известно об этом тайном контакте, имевшем место 11 ноября, в основном из свидетельств самих его участников с итальянской и югославской стороны. То и другое свидетельства совпадают в том, что Муссолини в обстановке итальянских неудач в начатой войне с Грецией предпочел согласиться на переговоры, но содержат во многом противоречащие друг другу данные о том, какие именно предложения для предстоящих переговоров выдвигались Белградом и какие Римом
