Юдифь - [25]
— Господин приказал его не будить.
Глава восемнадцатая
Что произошло, когда я вошла в наш шатер, неся в руках голову Олоферна, сегодня в Иудее знает стар и млад.
Лучше сказать так: каждый думает, что знает, что там произошло.
Потому что никто, кроме меня, не видел перекошенного лица моей служанки Шуа, обомлевшей при виде безжизненной головы грозного врага нашего народа.
Она стала метаться по шатру в поисках сумы, ругая себя за то, что не может найти единственную вещь, которая была поручена ей, — вещь, необходимую для завершения нашего предприятия.
— О Господи, куда пропала сума? Куда она могла запропаститься, о, Господи, Боже мой…
Она повторяла это все быстрее и быстрее, точно подгоняя себя. Я схватила ее за руки.
— Перестань! Успокойся! Не бойся! Все кончилось. Мы совершили то, ради чего сюда пришли. Обуздай себя! Сума рядом с твоей постелью. Ты знаешь, что ты должна делать.
Она пристыженно кивнула головой.
Дрожащими руками Шуа положила в суму голову Олоферна.
Как уже повелось в эти дни, мы подошли к передовым постам ассирийского лагеря и прошли вперед, чтобы «подразнить» обитателей Ветилуи.
Мы шли очень быстро, с трудом переводя дыхание.
Проснувшиеся ассирийские солдаты, уже привыкшие к нашим утренним появлениям, не обращали на нас особого внимания. Зато мы усматривали в каждом их взгляде тень подозрения.
Пройдя половину расстояния между лагерем ассирийцев и нашим городом, мы не остановились, как обычно, но направились к воротам города.
Я закричала как можно громче:
— Откройте ворота! Это я, Юдифь! Я несу вам голову Олоферна! Олоферн мертв!
Услышав мой голос, жители города поторопились открыть ворота, и мы поспешно вошли.
Мое появление было для них неожиданностью. Сбежались все, от мала до велика.
Появились Озия и Иоаким.
При виде головы Олоферна Иоаким пал ниц и стал целовать землю со словами:
— Восславим Господа! Восславьте Бога, который рукою этой женщины совершил подвиг и спас всю Иудею!
Огромная толпа исстрадавшихся людей присоединилась к Иоакиму. Все в один голос возблагодарили Господа за явленную милость и за чудо, которое он совершил моей рукой.
Затем Озия воздел голову Олоферна на копье и призвал:
— Братья мои! Вооружайтесь и готовьте коней! Неся перед собой эту голову, как святое знамя, мы нападем на врагов и захватим их добычу, награбленную в походах!
Одновременно послышался страшный шум и вопли из лагеря ассирийцев, которые обнаружили обезглавленное тело своего вождя.
При виде трупа Олоферна его солдаты в ужасе стали метаться по лагерю.
Когда же из ворот Ветилуи с боевым кличем вылетела наша конница, неся перед собой на копье голову Олоферна, ассирийцы обратились в бегство, давя и топча друг друга.
Граждане Ветилуи разграбили лагерь Олоферна и вернулись с богатой добычей.
Жители других городов Иудеи, прослышав о панике, охватившей ассирийское войско, стали совершать набеги на стоявшие там гарнизоны, и через несколько недель с ассирийским нашествием было покончено.
Глава девятнадцатая
Так я превратилась в женщину, чье имя славится и восхваляется во всей Иудее, да и в соседних с ней странах произносится с неменьшим почтением, чем имя какого-нибудь полководца.
Три дня спустя после моего героического подвига Иоаким приказал подвергнуть избиению камнями торговцев Эбеда и Ифтаха, которые в трудные дни осады нашего города подстрекали народ к бунту.
Два месяца спустя после того, как я убила Олоферна, Иоаким приказал подвергнуть избиению камнями градоначальника Озию, который собирался сдать город неприятелю, если я не вернусь на пятый день своего отсутствия.
Власть в нашем городе была восстановлена и укрепилась, как никогда раньше.
Время разделилось надвое: на жизнь до осады ассирийцев и жизнь после их поражения.
Мой подвиг стал рубежом, от которого отсчитывали «до» и «после».
И поскольку я перестала быть обычной смертной, жизнь утратила для меня свою прежнюю привлекательность.
Три месяца спустя после того, как я убила Олоферна, Иоаким пригласил к себе меня и мою служанку Шуa и сказал следующее:
— Я узнал от Шуа, как все было на самом деле.
Служанка моя опустила глаза, устыдившись своего предательства. Иоаким между тем продолжил:
— Тень печали на твоем лице убеждает меня, что, подобно тому как ты лишила жизни тело Олоферна, смерть его убила радость в тебе.
Я окоченела от холода, исходившего от этого человека.
Он стал говорить, словно произнося приговор на площади перед Храмом:
— Никто не должен знать правды о Юдифи и Олоферне. Нам нужна в твоем лице святая и героиня одновременно. Именно это необходимо для укрепления веры и силы народа. Нам не нужна страдалица, льющая слезы о недостойном человеке. Поэтому ты, Юдифь, будешь жить как святая и никогда больше не выйдешь замуж. Мы поместим тебя в специально отведенные покои, и ты будешь единственной женщиной в истории Иудеи, которой будет разрешено жить возле Храма. Ты не сможешь покинуть эти покои до самой смерти. Если люди захотят тебя увидеть, они сначала должны будут в Храме вознести хвалу Богу за такую милость, а потом уже удостоятся чести поговорить со «святой». Мы распространим молву о том, что ты не хочешь выходить замуж из уважения к памяти твоего покойного мужа Манассии. Если же ты попытаешься выйти из предназначенных тебе покоев, которые я провозглашу дважды священными, или ослушаешься моего приказа, всем станет известно, что ты в шатре Олоферна осквернила свое тело, и мы проклянем тебя и подвергнем избиению камнями.
Героиня комедии, молодой психолог, оказывается обезоруженной, когда к ней на прием приходит жена ее бывшего любовника. После обвинений она требует возобновить их старые любовные отношения. Оказывается, что жена была счастлива лишь тогда, когда у ее мужа была любовница. Не сумев противостоять требованиям жены, героиня соглашается. Между женщинами по этому вопросу устанавливаются деловые отношения. В неведении пребывает только муж. За комедию «Запрещенный смех» в апреле 2004 года Министерство культуры Хорватии наградило автора премией имени Марина Држича.
Пьеса имеет такую же структуру, как и комедия «Все о женщинах». Трое актеров разыгрывают параллельно развивающиеся сюжеты: историю отношений отца и сыновей, стриптизеров и их босса, трех друзей, которые вместе еще со студенческой скамьи, историю семьи геев. Пьеса также заканчивается сценой в Доме престарелых, в которой трое стариков, находят возможность снова стать друзьями.
Пьеса хорватского драматурга Миро Гаврана «Всё о женщинах» рассказывает о сложностях взаимоотношений героинь разных возрастов и социальных ролей. В пьесе параллельно развивающихся сюжетных линий. В каждой истории заняты одни и те же актрисы. Это и взаимоотношения матери и дочерей, и маленьких девочек в детском саду, и подруг по работе, и женщин, которые предпочли отношениям с мужчинами отношения друг с другом. Заканчивается пьеса сценой трех старух в Доме престарелых, которые так же, как и другие героини, обуреваемы все теми же страстями.
«Муж моей жены» В гости к бывшему моряку из другого города приезжает незнакомый мужчина, который выдает себя за родственника его жены. В процессе беседы выясняется, что он действительно родственник. Он — муж его жены. Их общая жена, работая много лет проводницей на поезде, уже давно живет с ними обоими. Двое мужчин за рюмкой решают судьбу неверной жены. Однако лучшим выходом из сложившейся ситуации, оказывается — оставить все, как есть, и сохранить это в секрете.«Возвращение мужа моей жены» Через несколько лет один муж снова приезжает ко второму, не смотря на их договор.
По приглашению режиссера любительского кружка Дома престарелых туда приезжает пожилая актриса, которая в свое время была звездой первой величины. Режиссер предлагает ей участвовать в постановке его пьесы. В процессе репетиций выясняется, что режиссер знает каждый шаг актрисы на протяжении всей ее жизни. Он анализирует не только ее работы в прошлом, но много говорит и о сущности театра в целом. Их споры о театре заставляют их засиживаться допоздна. Спектакль обещает стать сенсацией, но героиня после долгих лет забвения, получив предложение играть в репертуарном театре, уезжает.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Альфредо Конде известен в России романами-загадками «Грифон» и «Ромасанта. Человек-волк». Вниманию читателя предлагается новое произведение, написанное в 1982 году и принесшее автору мировую известность, — «Ноа и ее память». Необычность стиля и построения сюжета снискали ему массу поклонников, а глубина анализа чувств главной героини ставит роман на один уровень с мировой классикой.