Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939) - [194]
[Советская] власть поняла, что террором ей не удастся удержать своей власти и создать благоприятные условия для «социалистического перестроения» государства, и она пытается сломить гранитное сопротивление массы путем искушения ее ветхозаветным яблоком соблазна (Голос России. 1933. янв. – февр. – март. № 17–18–19).
Слова – амнистия, манифест, юбилей, отечество – идут им [большевикам. – А. З.] так же, как корове седло или как черепахе пропеллер (Возрождение. 1927. 6 нояб. № 887).
Не менее актуальны в качестве прототипических фраз для модифицированных высказываний литературные, обиходно-церковные идиоматические выражения Боже нас упаси > Ленин нас упаси; принести в жертву Молоху > принести в жертву красному Молох; идти семимильными шагами > идти семимильными шагами по рачьему следу; прорубить окно в Европу > заколотить балтийское окно в Европу; между молотом и наковальней[283]> между турецким молотом и большевистской наковальней; символ веры > революционный символ веры; во славу Господа-Бога > во славу Ильича:
Значит, «политический нэп»? Нет, Ленин нас упаси! Хотя – все по словам того же Сталина – «некоторые договорились даже до политического нэпа», но «это, конечно, пустяки» (Дни. 1925. 10 февр. № 687).
Шестьдесят тысяч невинных людей принесены были там в жертву красному Молоху (Рус. голос. 1939. 5 февр. № 409).
Реальная угроза войны, убийство Кирова за год понесли партийных самодержцев семимильными шагами по рачьему следу. Собираются «представительные» съезды. Разрешена елка! Уменьшен налоговый грабеж крестьянства! (Единый фронт новой России. 1936. 19 янв. № 19).
Заколотив Балтийское окно в Европу, открыв побережье Черного моря всяческому воздействию иностранцев, большевики ныне заградили России дороги и к последующему выходу в океанские просторы, куда столетиями она стихийно тянулась (Дни. 1925. 28 янв. № 676).
Пойманная между турецким молотом и большевистской наковальней Армения… находится на краю гибели (Руль. 1920. 2 дек. № 14).
А рассчитываться за все… – вам, солдатам Красной Армии, вам, молодым краскомам, воспитанникам красных военных школ, вам, военспецам! Поди, доказывай тогда, что ты не коммунист, что ты красил свою шкуру в красный цвет для того, чтобы сберечь ее от повреждения у стенки. […] Намылят вам холки, накинут веревки пеньковые и виси во славу Ильича, в честь 3-го интернационала (Рус. правда. 1925. сент. – окт.).
Эмигрантская публицистика оперирует прецедентными высказываниями, включенными в публицистическую ткань и в неизменном виде (фразы дня, цитаты и инкрустации из широко известных текстов), и в трансформированном (квазицитаты, созданные на базе интертекстуальной отсылки к прототипу).
3. прецедентные высказывания, ставшие крылатыми фразами и проникшие в узус из речей, текстов известных политиков, фольклорно-песенного творчества, ритуально-обрядовых действий и др. Религиозно-книжные и литературные реминисценции немногочисленны. Они используются в эмигрантских текстах как прецедентные феномены, имеющие двоякое предназначение. С одной стороны, они сохранились в речевом узусе эмигрантов и извлекаются по мере надобности, с другой стороны – в контекстах, описывающих те или иные советские реалии, они выступают контрастивным (и тем самым оценочным) фоном: Алексей – человек божий[284], Можно Христа пославить?[285], Птичка Божия не знает[286], Боже мой, Боже мой, вскую мя еси оставил (Мф. 27; 46):
Не от этой ли крепкой веры [в Иисуса Христа], переходящей как бы «в видение», укреплялась наша несомненная надежда на воскресение России в течение последних 22 лет, когда мы видели ее распятой на кресте и в своей оставленности взывающей к небу: «Боже мой, Боже мой, вскую мя еси оставил?» (Рус. голос. 1939. 9 апр. № 418).
В закрываемой церкви «Алексея – человека Божьего» открывается «красный уголок» (Сегодня. 1930. 14 янв. № 14).
По городу [Риге] ходили группы молодежи, стучались в «парадные» и «черные» двери и спрашивали: «Можно Христа пославить?» (Вести дня. 1939. 28 дек. № 295).
Популярные стихотворения, вроде «Птичка Божия не знает», перерабатываются и попадают в хрестоматии уже без запрещенного слова «Бог» (Дни. 1925. 4 февр. № 682).
Апелляции к названиям литературных произведений или значимым текстам довольно редки: живой труп[287], евангелие Маркса[288]; человек в футляре[289]> анархист в футляре:
Даже сейчас «живой труп» России является весьма действенным участником европейского международного концерта… Россия возродится как великая демократия (Воля России. 1920. 18 сент. № 6).
Молодое поколение Русской эмиграции… – дитя настоящего века, где проповедь нового Евангелия Карла Маркса неустанно говорит о новых идеях. Идеи этого учения получили характер религиозной страстности. Они выдвинули своих апостолов и дали своих мучеников. Они облекаются в формы государственных институций и строятся новые храмы культа нового бога (Младоросская искра. 1932. 12 июля. № 20).
…анархо-синдикалистский орган мог бы быть жив, интересен, ценен. Дело тут не в синдикализме, а в том общем направлении и духе, которыми проникнут «Рабочий путь». Этот дух и направление могут быть охарактеризованы коротко: «Рабочий путь» – орган
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.