Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939) - [192]
Эмблемы и символы – составная часть политического, идеологического, культурного багажа человека. В переломные периоды истории их смысл и прагматика актуализируются, наполняются «свежим воздухом истории». Коренная смена государственной эмблематики сопровождается острыми общественно-групповыми дискуссиями о «семантике» и идейном наполнении символов и эмблем. Полное неприятие нового общественного строя влечет за собой отвержение новых символов, в политическом лагере оппонентов они обычно подвергаются остракизму, высмеиваются, в них ищутся какие-либо содержательные и идеологические «изъяны», несогласованность выражаемых идей, несуразности, они обычно обрамляются в пейоративные модальные рамки. Резкое неприятие советских эмблем обнаружили эмигранты первой волны: отторжение ими советской эмблематики и символики, защита традиционных элементов эмблем выступала важной политико-идеологической составляющей их мировидения и мировосприятия. С другой стороны, как советские, так и традиционные монархические эмблемы являлись важным компонентом агитации и даже политического манипулирования в идеологическом дискурсе эмигрантов, в первую очередь монархистов.
Выводы
1. при помощи прецедентных феноменов эмигранты пытались объяснить советские события и тем самым «вписать» их в исторический контекст. Сопоставление советских событий с прецедентными феноменами в эмигрантской прессе имеет явную цель «принизить», умалить их новизну, превратить в заурядные, банальные и известные факты, лишив ореола исключительности.
2. наименования событий, связанные с религиозными, традиционными русскими праздниками и их атрибутами, в демократической и особенно монархической публицистике сохраняют свою прежнюю номинативную и прагматическую роль, как это было и в дореволюционный период жизни эмигрантов. Повышенное внимание эмигрантских газет приковано к процессам, происходящим в советских календарно-обрядовых ритуалах.
3. становление нового социального строя, сопровождавшееся заменой старых геральдических символов и эмблем новыми, советскими, также получает модально-оценочные интерпретации, как правило, сводившиеся к неприятию смысла эмблем и поиску субъективно-окрашенных негативных ассоциаций.
5. Прецедентные тексты и высказывания
Прецедентные тексты или высказывания участвуют в построении коммуникативного акта между автором/редакцией печатного органа и читателем; это обычно развернутые фразы из литературно-прецедентного текста (детские стихи, анекдоты, фрагменты популярных песен) или отдельные слова из таких текстов, приобретшие в данной культуре прагматические «приращения» и часто воспроизводимые в речевом общении. Набор прецедентных текстов и высказываний в значительной мере зависит от внешних по отношению к речи факторов: как глобальных (социально-политическая ситуация в стране, господствующий режим), так и локально-территориальных. В последнем случае применительно к нашему материалу это особенно важно: эмигранты, живущие в разных местах своего рассеяния, могут обращаться к прецедентным текстам страны проживания, понимать другу друга в региональном масштабе, но речевые вкрапления имеют опасность оставаться непонятыми и, следовательно, «непрочитанными» эмигрантами, живущими в других странах. В лингвистике существует несколько альтернативных наименований данного термина: завуалированные аллюзии, прямые цитаты, стереотипы, включающие, в свою очередь, паремии, крылатые слова, афоризмы [Сорокин & Михалева; Николаева 2000; Потылицина 2002; Прохоров 2004]. Функции прецедентных текстов в речи – либо объединяющая, кооперативная, либо отвергающая, негационная: «Чужой текст-стереотип возникает либо в знак согласия, либо в знак протеста» [Николаева 2000: 114].
1. Одними из наиболее актуальных и часто воспроизводимых в эмигрантской прессе являются фрагменты из библейских текстов. Активность библейских выражений в эмигрантской публицистике отнюдь не случайна, а мотивирована двумя причинами: 1. наличием большого числа таких высказываний в речевом обиходе индивидов до момента эмиграции; 2) обновлением, актуализацией библеизмов в эмигрантской жизни с целью сравнения, идентификации библейских исторических событий (вообще библейского духовно-психологического, христианского опыта) с психоментальным состоянием диаспоры.
Среди библеизмов доминируют такие, содержание и прагматический потенциал которых направлены на отрицательную модально-оценочную характеризацию: вавилонская башня, камня на камня не оставить, золотой телец, искать козлов отпущения, отряхнуть прах с ног, выжигать каленым железом, печать Каина, Каиново дело, волк в овечьей шкуре, по образу и подобию, страх иудейский, стереть с лица земли, сорвать фиговый листок, печать зверя на лбу, служитель тьмы, метать бисер перед свиньями и др.:
[В России. – А. З.] даже с внутренней оппозицией не стесняются, ее выжигают всюду каленым железом, ссаживая с места, посылая на фронт (Воля России. 1920. 18 сент. № 6).
Наконец, все русские непротивленцы… да устыдятся, наконец,
