Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939) - [193]
По-видимому, фиговый листок, прикрывающий их [советских вождей. – А. З.] действительный базис мировых устремлений, оказывается довольно удобоприемлемым для Японии… (Голос России. 1933. янв. – февр. – март. № 17–18–19).
Ненависть и месть – детища неправого дела – начали свою каинову работу, и карпатские просторы опять обагрились кровью: вчерашние друзья – чехи и украинцы – в отчаянии от неожиданного сорвавшегося политического комплота (своего рода унии) теперь готовы перегрызть друг другу горло (Рус. голос. 1939. 26 марта. № 416).
Ср. также некоторые церковнославянизмы, пришедшие в узус и закрепившиеся в нем как устойчивые выражения: блуждать во тьме, испустить дух, принести в жертву, посеять зло:
Подневольная Россия молчит, а эмиграция пребывает в розни и блуждает во тьме, обновляя старые политические программы или заимствуя от запада чужие формы (Голос России. 1931. 2 авг. № 1).
…налицо имеются два главных, борющихся не на жизнь, а на смерть лагеря – национализм и интернациональный социализм… Какую же участь в этой грозной борьбе взял на себя русский народ, принесший уже в жертву красной химере свои неисчислимые богатства и миллионы человеческих жизней. Там, на нашей Родине, он подставил свою выю под красное ярмо… (Рус. голос. 1934. 29 июля. № 173).
Если для «правых» и народно-патриотических изданий использование библеизмов в какой-то степени закономерно, предсказуемо и даже обязательно (библейские образы и прототипы служат удобным и понятным компаративным метафорическим механизмом, оказывающим психостимулирующее воздействие на не слишком грамотную и начитанную аудиторию), то для (крайне) «левых» (напр., анархических) газет употребление библейских прецедентных фраз мотивировано стилистическими особенностями анархической публицистики (пропаганда и защита анархических идей), вообще повышенной патетической, ораторской модальностью газетно-речевой практики анархистов.
Позитивно-оценочная библейская фразеология в нашем корпусе представлены скромнее: по Бозе почивающий/ая; символ веры; многая лета; приложиться к кресту; не на жизнь, а на смерть; милость Божия; осенить крестным знамением и др. Они встречается главным образом в «правых» печатных органах. Напротив, анархические тексты позитивно-модальных библеизмов не содержат, демократические – очень редко.
…будет отслужена панихида по Бозе почивающем Августейшем Шефе полка Императрице Марии Федоровне… (Рус. голос. 1934. 29 июля. № 173).
Да здравствует на многая лета Его Величество Рыцарь-Король Александр 1, Его Августейшая Семья и Его народ! (Рус. голос. 1934. 29 июля. № 173).
Стройно пел наскоро организованный хор. После многолетия присутствовавшие приложились ко кресту (Младоросская искра. 1932. 20 авг. № 21).
От всей души желаю всем дорогим соратникам сил, здоровья и крепости веры в Милость Божию, ведущую нас к Воскресению нашей дорогой Родины. Генерал-лейтенант Барбович [Приказ IV Отдела Русского Общевоинского Союза] (Рус. голос. 1939. № 418. 9 апр.).
Таким образом, можно говорить о рассредоточении библейских фразеологизмов позитивной и негативной оценочности в эмигрантской публицистике: негативнохарактеризующие идиомы равномерно рассредоточены на пространстве эмигрантского публицистического дискурса («правых» – демократических – «левых» изданий), позитивнохарактеризующие прецедентные высказывания концентрируются главным образом на полюсе монархической, охранительной, народно-патриотической прессы.
2. Модифицированные устойчивые, фразеологические выражения как элемент эмигрантского публицистического лексикона. Эмигранты не только активно пользуются готовыми воспроизводимыми текстовыми единицами (библеизмами, идиоматикой), но и на их базе создают окказиональные фразеологические производные. В качестве исходных часто используются народно-разговорная фразеология: кнутом и пряником > кнутом и наганом; чесать затылок > чесать демократический затылок; надеть ярмо > надеть колхозное ярмо; быть семи пядей во лбу > будь хоть семи Фордов во лбу; без копейки в кармане > без сантима в кармане; яблоко раздора > яблоко соблазна:
Herr Jacob Scalkin, по чистой совести говоря, как его ни разузоривай, есть все же только Яков Иванович Скалкин, русский беженец, кукушка в чужом гнезде, одним словом, как есть нансеновская личность. Даже, например, магазин и тут пришлось крутить и вертеть, всякие шахер-махеры устраивать, чтобы открыть его под фирмою «Jacob Scalkin». Да что перечислять. И без того всякому понятно, что будь тут семи Фордов во лбу – с места не сдвинешься (Руль. 1930. 1 янв. № 2766).
…на том же заводе… есть «союз русских эмигрантов». И занимается этот союз «патриотическими» бумажками и призывами, а до людей, которых выкидывают ни за что на улицу без сантима в кармане, ему нет дела (Дни. 1926. 20 нояб. № 1164).
Это реакция всего человеческого изнасилованного ленинизмом организма на условную ложь нового мира, который не создан и которого кнутом и наганом создать было невозможно (Дни. 1926. 21 нояб. № 1165).
