Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939) - [195]
Однако крылатые фразы, выражения, высказывания, вошедшие в эмигрантский публицистический обиход из советских газет, значительно превосходят приведенные выше литературно-книжные реминисценции. Советские газетизмы обычно закавычиваются,[290] тем самым осуществляется их визуальная отсылка к источнику, который, впрочем, может быть индивиду известен или нет: похабный мир[291], кадры решают все[292], догнать и перегнать Америку[293], отец народов (о Сталине)[294], всерьез, надолго, навсегда[295], построение социализма в одной стране.[296]
Однако нужно обладать величайшим бесстыдством для того, чтобы – стерев сначала с политической карты Европы самое имя «Россия» и сделав опозоренную «похабным миром» страну легкой добычей любого международного хищника… затем от своего («мы!» «наши!») проклятого народом имени предъявлять иностранным кредиторам счет… (Дни. 1925. 6 февр. № 684).
[Сталин] открыл замечательную истину: …«кадры – решают все». Неизвестно, к кому причисляет он себя, к каким кадрам – интеллигенции он не упоминает, продолжая натравливать на нее массы… (Единый фронт новой России. 1936. 19 янв. № 19).
[Оторванное от жизни доктринерство] имеет место в СССР, где в стремлении «догнать и перегнать Америку» фактически вернулись к невиданным в России формам крепостного права и разгромили страну и погубили народ (Сигнал. 1938. 1 сент. № 38).
Этот [А. Толстой], когда-то очень талантливый, писатель еще в 1922 году сменил эмигрантское существование на советское житье-бытье. В большевизии [sic] сразу же занял он весьма сытное местечко подле власть имущих, и с тех пор с поразительным и неизменным мастерством приноравливается к головокружительным зигзагам великого отца народов (Возрождение. 1939. 14 июля. № 4192).
После московских откровений Сталина и Каменева на петербургской конференции РКП выступил Зиновьев. Рассуждая о деревне, красный градоначальник пророчествует: «Наступили новые времена: крестьянин не позволит с собой шутить – и будет прав». […] Превосходное признание, свидетельствующее, казалось бы, о некотором, выражаясь по-обывательски, просветлении диктаторских мозгов. И убедившись в невозможности после революции снова превратить крестьянство в безмолвствующее быдло, следует, казалось, поспешить, «всерьез, надолго, навсегда» сделать основной и практический вывод из наблюдаемой в деревне «активности» (Дни. 1925. 11 февр. № 688).
В одной из предыдущих статей мы высказывали предположение, что провал и политический и экономический «построения социализма в одной стране» вызовет новый поворот в сторону революционирования тактики. Начинается присваивание программы Троцкого. Упор вновь делается на мировую революцию (Меч. 1937. 2 мая. № 17).
Советская газетная публицистика являлась важным источником крылатых фраз и выражений в эмигрантских текстах. Именно советские газеты выступали главным поставщиком актуальных прецедентных высказываний для эмигрантской прессы. Обилие клише, словесных штампов на страницах советских газет 20–30-х гг. объясняется формированием газетно-публицистического стиля («жаргона сталинских времен», по П. Н. Денисову): клише составляли ядро этого формирующегося стиля. Советский новояз не ускользнул от внимания эмигрантов, и в эмигрантской прессе советские языковые клише стали одними из (почти) обязательных, непременных атрибутов публикаций по общественно-политической тематике, касающейся советской действительности. В газетно-публицистическом стиле советской печати от частого воспроизведения семантика их стиралась, они участвовали в построении текстов на правах семантически опустошенных, но формально обязательных строевых элементов. В эмигрантской прессе использование речевых формул советских газет было подчинено иной функции: их включение в текст создает ощущение языковой и политической инородности, как знак чужой и чуждой идеологии. В языке советских газет «намеренность» их использования обусловливалась стилевыми чертами публицистического стиля, где эти стандартные формулы составляли часть риторического багажа, эмигранты также «намеренно» используют советские клишированные фразы, но с целью отстранения, иронически-насмешливого травестирования.
Выводы
1. Прецедентные тексты в эмигрантской публицистике представляют разветвленную и тематически обширную систему. Так, библейские прецедентные тексты, широко цитируемые эмигрантами, дифференцируются в зависимости от политической позиции газеты. В частности, во всех типах эмигрантских изданий одинаково равномерно представлены отрицательно-оценочные библеизмы, но позитивно-оценочные концентрируются на полюсе монархических изданий.
2. Среди прецедентных текстов, извлеченных из публичных выступлений, речей политиков или построенных на материале газетных штампов, в эмигрантских газетах явное преимущество оказывается за советскими клишированными конструкциями, используемыми эмигрантами в целях травестии, отстранения, иронии. Примечательно, что культурный, вещный мир, окружающий эмигрантов, судя по количеству примеров в нашем корпусе, обладал гораздо ме́ньшей притягательной силой, не обладал таким потенциалом в процессе образования, порождения прецедентных текстов.
