Язычники - [14]
ОЛЕГ. Доктор! Доктор, пожалуйста, я хотел с вами поговорить!
Доктор останавливается, смотрит в глаза Олегу, слышит пение батюшки из-за стеклянной двери.
ДОКТОР. Да?
ОЛЕГ. Пожалуйста, я хочу знать… какой прогноз…
ДОКТОР. Да вы по-моему лучше меня знаете, какой прогноз…
ОЛЕГ. Я?
ДОКТОР. Ну, раз… священнослужителя пригласили….
ОЛЕГ. Это… это… не я…
ДОКТОР. Да, нет, не оправдывайтесь… В такой ситуации, как ваша — все
средства хороши…
ОЛЕГ. Почему?
ДОКТОР. Потому что у вас одна надежда — на чудо… (указывает на дверь) А вот он — как раз представитель этой партии…
ОЛЕГ. Какой партии?
ДОКТОР. Партии чуда… Я, к сожалению, принадлежу к другой организации…
ОЛЕГ. Доктор!
ДОКТОР. Что же касается вашей дочери, то состояние критическое…. Множественные переломы, большая кровопотеря… Развитие комы сразу после травмы… Я не могу давать никаких прогнозов… В ближайшие 24 часа ситуация должна проясниться… В ту или иную сторону… Все, что сейчас мы можем сделать — это продолжать искусственно вентилировать легкие, стабилизировать гемодинамику… ну и… в качестве дополнительной опции… (мягко улыбается) молиться…
ОЛЕГ. Скажите, у нас есть… хоть какая-то надежда?
ДОКТОР. Надежды нет только у мертвых. У живых она всегда остается.
ОЛЕГ. Доктор! Что бы вы делали на моем месте?!..
ДОКТОР. На вашем месте я бы обратил внимание на вашу жену.
Олег оборачивается к Марине. Она беззвучно рыдает с абсолютно белым лицом. Доктор уходит.
ОЛЕГ. Мариша! Мариша! Он сказал… доктор сказал, что есть надежда! У всех, всегда!
Олег пытается погладить Марину по руке, но она отталкивает его руку.
МАРИНА. Это ты!! Ты во всем виноват!
ОЛЕГ. Я?!!
МАРИНА. Ты!! Ты ею вообще не занимался, ты на нее рукой махнул! Ты вообще не знал, что там в голове у нее!
ОЛЕГ. А ты? Ты знала? Кто знал?!
Марина плачет.
ОЛЕГ. Кто-то знал. Должен был кто-нибудь знать! А мы ее долбали! долбали этим институтом, этой церковью, вместо того чтоб просто спросить: что случилось?
МАРИНА. (шепотом) Я спрашивала! Спрашивала!
ОЛЕГ. (орет) Как ты спрашивала! Ты орала на нее всю дорогу! Ты же все время на всех орала и всё!
Из палаты выходят Наталья и Боцман. Боцман с перекошенным лицом, Наталья — улыбается.
НАТАЛЬЯ. Успели. Слава Богу, успели.
МАРИНА. Что?
НАТАЛЬЯ. Всё. Таинство крещения приняла. Сейчас отец Владимир ее соборует и все……
ОЛЕГ. Что — всё?
НАТАЛЬЯ. (мягко улыбаясь) Ну, что всё?… Всё. Ей теперь смерть не страшна, крещенная, ее Христос в свои объятья принял…
ОЛЕГ. Да ты что?! Как это — принял?! Как это — смерть не страшна! Вы что — похоронили тут ее уже или что?!
НАТАЛЬЯ. Олежа, нам теперь только молиться… Марина, ты со мной?
ОЛЕГ. Куда?!!
НАТАЛЬЯ. В храм. Тут от больницы недалеко храм святых целителей Космы и Дамиана! Сорокоуст заказать… И исповедоваться бы тебе, Мариш. Пойдем?
МАРИНА. (бесстрастно) Да.
НАТАЛЬЯ. Ну, пошли, милая, пошли, матушка…
ОЛЕГ. Как это — пошли?! (Марине) Ты что? Ты что уйдешь что ли с ней сейчас? Сейчас?! (матери) оставь ее в покое!
НАТАЛЬЯ (мягко улыбаясь) Я силком никого не тащу.
МАРИНА. Я пойду.
ОЛЕГ. (закипая) Пойдешь?!
БОЦМАН. Олег. Не надо.
ОЛЕГ (Боцману) И ты тоже, Христосик?! Убери свои руки от меня, козел! Пошел вон!
НАТАЛЬЯ. (крестит сына) Спаси, сохрани и помилуй нас!
БОЦМАН. (шепотом) Наталья Степановна, дай мне ключи. Дай мне, пожалуйста, ключи от квартиры. Я там забыл кое-что. Пожалуйста.
Наталья снимает с шеи связку ключей и отдает их Боцману. Наталья, Марина и Боцман уходят. Из палаты выходит священник.
СВЯЩЕННИК. (треплет Олега по плечу) Крепись, сын мой, крепись. Все в руках божьих.
Олег молчит, смотрит в никуда.
СВЯЩЕННИК. Господь посылает вам испытание.
Олег молчит.
СВЯЩЕННИК. Молись, сын мой, господь милостив.
Олег выходит из оцепенения, начинает рыться в карманах.
ОЛЕГ. Я тут… накладную вам отдать хотел… по последней отгрузке… вот… здесь все… акт приемки-передачи и транспортная…
СВЯЩЕННИК. Да не надо, позже давай…
ОЛЕГ. Да, нет, позже, я не могу. Вот. Здесь всё. И там еще на складе в подсобке… на полке — папка синяя, там документы все за последний месяц… Деньги тоже под расчет за выгрузку. Там сотня на дополнительные была — так не понадобилась, мы вдвоем с водителем выгрузили… А я увольняюсь….
СВЯЩЕННИК. Сын мой!
ОЛЕГ. Какой я вам сын? Я у вас на складе экспедитор, товар принимаю… коробки… коробки и коробки…
СВЯЩЕННИК. Так, Олег, я не понял…
ОЛЕГ. Вам же порядочный был нужен, ответственный? А я пиздец какой порядочный и ответственный! Мне же за эти два месяца даже в голову не пришло спросить, что это за товар такой отец Владимир на склад возит…
СВЯЩЕННИК. Ты что… распечатал?!
ОЛЕГ. Я?! Да, Бог с вами! даже не думал… До вчерашнего дня… Такая работа хорошая, зарплата и не напрягаюсь особо и жена довольна — наконец-то, деньги стал в дом приносить… Воцерковился! Вы же мне всю жизнь перевернули, я же охереть какой стал счастливый, счастье — хоть лопатой греби! Я ж наверное так бы до смерти этот ваш товар принимал… а меня вчера дочь спросила: что в этих коробках, папа? а потом взяла и с балкона выпрыгнула… И я, действительно, стал думать, что ж там такое в этих коробках?!.. И так, знаете, интересно, мне стало! Любопытно прямо! Решил посмотреть… что там у отца Владимира в коробках… свечи, ладан, духовная литература?
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Пострадав в результате несчастного случая, богатый аристократ Филипп нанимает в помощники человека, который менее всего подходит для этой работы, — молодого жителя предместья, Абделя, только что освободившегося из тюрьмы. Несмотря на то, что Филипп прикован к инвалидному креслу, Абделю удается привнести в размеренную жизнь аристократа дух приключений. По книге снят фильм, Intouchables, который в российском прокате шел под названием 1+1. Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different books на http://notabenoid.com/book/49010/.
Действие пьесы разворачивается в 1964 году в католической церковной школе в Бронксе. Директор школы, строгая и требовательная монахиня, сестра милосердия, Алоизиус Бьювер, теряется в смутных сомнениях относительно отца Флинна, священника церкви, при которой существует школа. Она собирает своих преподавательниц (также монахинь) и намекает им, что со священником что-то не в порядке и что они должны быть бдительными и сообщать ей о всём, что им покажется странным или необычным. Пьеса получила Пулитцероскую премию и Тони за лучшую пьесу в 2005 году.
Эта пьеса — отличная возможность для подростков увидеть себя со стороны, это попытка родителей понять своего ребенка и порефлексировать на эту тему. Вся постановка похожа на своеобразный вызов зрителю: сможет ли он быть настолько честен с собой, чтобы признаться: да, это все про меня, но я не знаю, что с этим делать! Ты выходишь из зала с огромным рюкзаком вопросов, от которых обычно пытаешься спрятаться на работе или за телевизором — и это первый серьезный шаг для того, чтобы построить мостик между поколениями. Главная героиня пьесы — 50-летняя Хилари — женщина, которая всю пьесу вспоминает о своей молодости, живет прошлым и боится в рабочей анкете указать свой реальный возраст.
Название пьесы происходит от деятельности Феликса Поенару, человека с длинными волосами на плечах, который посредничает разделению семи пар. Почему люди расходятся? Что они не могут поделить: любовь, счастье, радость или ненависть, страдание, печаль? Что означает развод: новая надежда или новое разочарование, новое начало или новый конец, новые отношения или новая рутина? Все пары распадаются по разным причинам и ситуации, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни подобраны так, чтобы показать с юмором часть этих драматических историй. Пьеса о разводах, разлуке и примирении…
Пьеса в пяти картинах (сценическая версия одноименного фильма Билли Уайлдера) о трагедии забытых «звёзд» Голливуда.