Яйцо птицы Сирин - [15]
Ну вот. Когда юшка в котле закипит, быстро окунаем в нее клиента. Пять минут, и готово! Можно подавать. Только остудить не забудьте, а то собачки морды могут попортить.
К рецепту увара остается добавить три соображения.
Первое. Нефтяным рассолом, все-таки, злоупотреблять не следует. Нефть недешева, да и собаки есть готовое блюдо с нефтью обычно отказываются. Если не голодный год.
Второе. Объем жидкости следует рассчитывать по закону Архимеда. То есть, из объема котла вычитать объем купальщика, чтобы кипяток при его погружении не перелился через край. Если вы в античной математике не сильны, можете определить объем экспериментально. Подберите мужичка-дублера, одинаковой или чуть большей, чем у главного акванавта дородности. Посадите его в холодный котел. Излишек жидкости выльется. Потом отнимите еще десятую часть объема, — на расширение жидкости от нагрева. Вот и все.
И третье. Градус кипения масла намного выше, чем у воды, и если вы на воде готовите, то раствор нужно подсолить. Чем больше соли, тем выше температура. Тем здоровее увар.
А запар — дело другое, серьезное! Оно — для особых гадов, всенародных врагов, воров государевых, всероссийских.
Объект внимания усаживается в котел заранее. Начинаем воду или масло медленно подогревать. Сначала, особенно зимой, это даже приятно. Но вот температура повышается, пациент начинает нервничать, суетиться. Тут уместно подойти к нему и спросить ласково:
— Любо ли тебе, добрый молодец? По здорову ли тебе приходится? А по здорову ли было государя нашего, сиротинушку, обворовывать? Последнюю корку у него красть? Последнюю икринку хитить?
— Да что ж ты так орешь, урод?! Постесняйся девок красных! Вон они уж и в обморок валятся от твоих криков. Послы по тебе совсем изрыгались! Видать, тебе обычай наш московский не по нраву? Так ты бы заранее сказал, мы бы тебя на кол подсадили. На колу оно, брат, прохладнее — девкам нагляднее, да и тебе самому всю Русь великую до горизонта видать. Ну, все, успокойся, ты нам всех собак распугал!
Так мечтал о знатной казни наш узник, когда за полночь к нему пришли. Первым в келью втиснулся громадный мужик.
«Конец спаси пресвятая Богородица», — быстро, без знаков препинания забормотал Семен.
Но вошел еще один человек, с факелом, и узник увидел, что гости одеты слишком нарядно для ночных убийц.
— Ну, Семка, — начал старший, — сказывай, как ты уговор нарушил, как наше жалованье осквернил?
«Царь!», — понял Семен, и, перевернувшись со спины на колени, заголосил бойко:
— Батюшка наш, великий государь, царь и великий князь, Иван Васильевич, Русии самодержец, владимерский, московский, новгородский, царь казанский, ...
— Короче говори, убогий!
— ... удорский, обдорский, кондинский, и всея Сибирския земли и Северные страны повелитель...
— Ужо и Сибирский! — ехидно скривился Грозный, — ты мне лучше признавайся, как ты меня, обдорского, ободрать хотел, как кондинского закондомить пытался, куда от удорского удрать собирался? И куда войско гонял, воеводе не давал?
— Чести и славы тебе, государь казанский, хотел, — Семен с перепугу перемежал речь титульными огрызками, как икотой, — короткий путь до Сибири найти пытался, туда, государь псковский, по весне собирался, туда, до Камня и войско на разведку ходило...
— Титлы оставь! Путь знаешь? Разведал?
— И путь знаем, и знатоков тамошних наловили, и для языков человечка переняли, — Семена колотила крупная дрожь, то ли от простуды, то ли от ужаса.
И тогда видя, что толковой беседы с этим раздавленным существом сегодня не получится, государь отчинный земли Лифлянские и иных многих земель повелеть соизволил: купца родового Семена Строганова пожаловать теплой спальней-умывальней, покормить по-человечески, полечить, приодеть и... — нет, не варить его, тощего, — ... а доставить во середу на душевную беседу.
«Пытать будут», — не верил счастью Семен.
Все-таки Богоматерь правильно поняла его нескромную мольбу.
Глава 8
1581
Москва
Жажда иглы
А грозному государю не терпелось «восприять» волшебную иглу. Ему чудилось в кошмарах, что онемел он всем телом, ни двинуться не может, ни встать, не пойти.
Однажды, засыпая, Иван слушал очередной абсурдный сказ, из тех, которыми с некоторого времени потчевал его на ночь Мелкий Бес, оттеснивший с почетного ложа и баб шахерезадых, и Федьку Смирного.
Сказ выходил на тему дня. Будто замешкался Иван с отправкой ловчих за Птицей Сирин. Будто не нашлось на то богатыря, — все в Ливонии сгинули. А какие не пали в бою, те полегли к немецким бабам, завлекающим усталых витязей волшебным пением и художественным свистом.
Пришлось Мелкому Бесу лично Птицу ловить, государя выручать. За сей подвиг МБ всего-то и запросил, что сафьяновых сапожек, звания окольничьего, да жениться на ведьме-Марье. Царь сначала волынил, хотел Марью под себя прибрать, но особенно жмотил сафьяновых сапожек. А время играло на МБ. У царя по утрам уже не только до колен немело, но и выше под простынкой не пошевеливалось. Поэтому царь терпел-терпел, да и согласился.
МБ сгонял в Сибирь, договорился с Птицей на своем языке, да на ней же верхом назад и воротился. А чего время зря изводить, с клеткой золотой, пудовой по замерзающим рекам таскаться?
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?
Хроника государства Российского от возникновения до наших дней. Художественное исследование русской национальной этики.Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.