Ястреб и Рысь - [5]

Ястреб осторожно присел рядом с ним, не сводя взгляда с леса. Тихо спросил:

– Что за зверь? Не знаю такого.

Глаза раненого блеснули холодным серым цветом.

– Мы не смогли вовремя захоронить мертвого шамана, и он превратился в хулгу. Мы стали с ним драться, он нас всех победил, а затем убежал.

– Два вопроса у меня для тебя, – сказал Ястреб, положив копье на колени и для наглядности демонстрируя по мизинцу на левой и правой руках. – Как хулгу выглядит и куда побежал? Я его нагоню и заколю.

– Ха, – скривил губы Посвященный. – Ты слишком самоуверен, охотник. Хулгу трудно убить даже наговоренным оружием.

Тут он с сожалением посмотрел на свой кинжал, словно на подведшего в трудную минуту друга.

– У меня отец медведей голыми руками давил, – похвастался Ястреб. – А я медведей не давлю голыми руками только по той причине, что уже все повыбиты. Зато красных волков сметаю одним ударом! Я хороший охотник! Весь род кормлю!

– Видел я шкуры местных медведей, – с небрежной усмешкой отозвался Посвященный, – невелики они были.

Славный охотник из рода Орла не удостоил ответом этот гнусный поклеп на доблесть своего отца. После небольшого молчания Посвященный еще раз с сомнением глянул на неброскую фигуру Ястреба. Да, выдающимися габаритами тот похвастать не мог. Но по своему опыту раненый знал, что иногда немыслимая сила прячется в подобных людях. С утра до ночи они рыскают по лесам без устали и страха. Бьют белку камнем влет, волка копьем берут насквозь, а если надо – сходятся в поединках и с более свирепыми хищниками. Вдруг да получится у этого мелкого хулгу одолеть?

– Что ж, если считаешь, что справишься, пробуй. Там у мертвых есть обрядовые кинжалы Мруны. Возьми себе один и двигай по следам за хулгу. Только учти: хулгу не зверь. Хулгу не человек. Хулгу… это хулгу. Он умен и хитер. Но самое поганое, он умеет превращаться в людей. Сожрет кого и потом им же прикинется. Будь наготове.

– Вот это да! – воскликнул пораженно Ястреб. Посвященный ожидал увидеть в его глазах страх, однако теперь они горели еще большим охотничьим азартом.

– Попробуй настигнуть его прежде, чем он выйдет на какое-нибудь селение, – напутствовал далее Посвященный, с кряхтением опершись на локоть. – Выйдет к людям, обернется одним из них, и потом попробуй отыскать. А он тем временем станет по ночам жрать детишек почем зря.

– Уже бегу! – оживленно проговорил Ястреб. – Тебя-то как оставлять, сдюжишь один?

– Не беспокойся. Дожил до твоего прихода и дальше думаю жить. Окрепну, пойду…

Ястреб оборвал его.

– Да куда ты пойдешь, весь в дырах. Как буду у родичей, скажу, они тебя подберут. Жди!

2.

Вниз по течению от разрушенного моста горная Громотушка расходилась на два широких, но довольно мелких потока, что через какое-то время сходились вновь, образуя остров. Буйные заросли, высокие обрывистые берега в два человеческих роста и стремительное течение защищали этот клочок земли от случайных людей.

Спасенная Ястребом девушка по имени Рысь, увлекаемая течением, очень быстро оказалась у острова, незамедлительно вскарабкалась до середины крутого берега по торчащим из обрыва корням. Далее привычным движением отстранила куски дерна, маскирующие тайный вход внутрь, а зайдя, аккуратно прикрыла его за собою.

Внутри начиналась тропка, выходящая на полянку перед покосившимся старым домиком с крышей из сосновой коры. Вдоль дорожки ко входу стояли шесты, на которых были нанизаны черепа: медвежьи, человечьи и совершенно непонятных созданий. Рысь, задумчиво проходя мимо, щелкала пальцами по их выбеленным временем лбам.

Вздохнула:

– Вот я и дома…

Зайдя внутрь, сбросила мокрую одежду на сушильню, состоящую из четырех дубовых прутов, связанных жилами крест-накрест у очага. Дольше всего не сдавался единственный оставшийся сапожок, плотно прилипший к опухшей ноге. Однако слез, когда она напрягла силы, шипя ругательства. Потом с размаху запустила им в проем входа. Порылась в углу среди запыленных вещей. Нашла и натянула льняную рубашку чуть выше колен с короткими рукавами.

Ее ощутимо трясло от холода и потери крови.

Но Рысь не стала отдыхать, разводить костер в очаге. Сразу присела у кривенького столика из отполированного плоского камня на двух дубовых чурках. Над ним висела полочка с глиняными горшочками. Рисунки красной тушью на бежевых боках емкостей поясняли, что внутри. Хозяйка торопливо перебрала все, перетряхнула и с разочарованием поставила назад: в основном горшочки были пустые или с заканчивающимися снадобьями, еле закрывавшими дно.

– Придется заново собирать, – разочарованно сообщила она сама себе. – Что там у мамочки было по составным?

Она достала из выемки под столиком свернутую в моток тонкую беличью шкурку и осторожно развернула. На изнанке виднелись потертые следы красной туши.

– Угу, подружка, – обратилась к себе Рысь. – Это и это есть на острове, наберем, не беда. А вот желчь зайца и чешуя тайменя пропали. Придется поохотиться и порыбачить.

Она встала, грациозно, словно кошка, потянулась и глянула на заманчивую пушистую шкуру медведя в углу. Зевнула.

– Все сделаем, как подобает, – твердо пообещала себе. – Но сначала нужно поспать.