Ястреб и Рысь - [2]

Они взбежали на крутой берег, и тут внезапно раздался дикий треск.

Мост – три толстых, но уже гниловатых длиннющих бревна поперек глубокой и быстрой реки с утробным стоном покосился, а затем ухнул в воду прямо у ног передних Посвященных. Вверх ударил столб брызг.

Все четверо опустошенно проводили тоскливым взглядом уносимые течением бревна.

– Мы опоздали, – убито произнес старший Посвященных. – Вы знаете, как теперь быть.

По его команде Посвященные опустили носилки. Каждый отступил на шаг от ноши.

Достали по трехгранному каменному кинжалу и замерли, глядя на лежащее тело. Мертвец уже вовсю ворочался, пытаясь выбраться из плена ремней и тяжелой медвежьей шкуры.

Где-то в горах тревожно завыли волки.

2.

Род Орла славился охотниками. Далеко они уходили от своего селения, били дичь, мелкого и крупного зверя. На радость детворе, на сытость всем родичам. Но даже среди этих славных охотников Ястреб, молодой восемнадцатилетний парень, своенравный и самоуверенный, считался самым выдающимся. В отца, говорили, покойного пошел.

Его отец, Сокол, любил гордую присказку: «Сокол мелочь не бьет!» Промышлял исключительно медведей и совершенно повывел их в округе. Причем сам мяса почти не ел, предпочитая рыбу, на которую и менял свою добычу у рыбака Цапли или в соседних селениях. В зрелые годы он ходил на охоту уже вместе с сыном. Один из таких выходов стал для него последним. Медведь попался очень резвый. Свалил охотника, подмял, сын пришел на помощь, да было поздно.

Почти никогда не возвращался Ястреб без добычи. Но сегодня как раз и было это самое «почти». Вошел он в селение весь мокрый, ошарашенный, но со счастливой улыбкой, не покидавшей его лица весь путь до дома.

Его тотчас окружила резвая ребятня, заглядывая в руки и за спину. Неужели и впрямь никого не поймал? Даже завалящего зайчика?!

– Ястреб! Где волк, где лиса, кого взял сегодня?

– Носорога завалил, одному не принести? Позвать дядьку Кулика, он народ соберет, вместе вытащим?

– По домам, сопливые, – весело рассмеялся Ястреб. – Сегодня я без добычи.

– У-у-у, – разочарованно отозвались дети.

В ответ молодой охотник махнул на них рукою. Он уже был рядом со своим домом: большой круглой полуземлянкой, выдающейся над поверхностью до человеческого роста. Остов ее состоял из крепко врытых дубовых бревен, обтянутых звериными шкурами.

На пороге стояла мать: невысокая, еще не старая женщина с приятным лицом и черными длинными волосами. Ее шапку из кожи дикой лошади щедро украшали тонкие круглые бляшки мамонтовой кости, платье до колен из крапивы покрывала медвежья безрукавка с меховой оторочкой. А ноги утопали в коротких мягких сапожках, выделанных из оленьей шкуры. Весь этот наряд так и кричал, что в ее семье живет хороший охотник.

Она осмотрела детвору и зычно спросила:

– А чего так грустно воете? Или вы оголодали, непрокормыши?

Дети отлично знали о крутом нраве матери Ястреба, потому отвечать не стали, мигом испарившись. Сам охотник остановился, нерешительно перетаптываясь на месте. При этом сапоги предательски зачавкали водой.

– А ты, сынок, рассказывай, что случилось.

– Мм, – неопределенно отозвался Ястреб.

Мать слегка опустила голову, глядя чуть исподлобья на своего сына.

– Ведь что-то же случилось, раз ты пришел мокрый, без добычи, но с улыбкой до ушей?

– Ишь, какая хитрая. Так тебе все и скажи, – лукаво ответил Ястреб. – Сначала накорми, напои…

– …По хребтине палкой протяни, – в тон ему продолжила мать, уходя в дом. – Ладно, иди сушиться и есть, потом расскажешь.

Через некоторое время они уже сидели перед очагом. Ястреб жадно счищал длинной тонкой дощечкой кашу из глиняной плошки. Мать возилась со старым туеском, пытаясь заделать в нем дыры пучками травы. Она дождалась, когда молодой охотник доест, и повторила свой вопрос:

– Так что произошло на охоте?

Ястреб вздохнул, поняв, что от матери не отвертишься, и начал рассказывать.

В этот раз он решил зайти дальше обычного, углубившись в земли Черных Кабанов. Их он очень не любил: это спесивое племя возомнило себя главным в долине и запретило остальным убивать диких свиней, поскольку считало хрюшек своими двоюродными братьями. А как тут не бить кабанов, если они, обнаглев от подобного родства, крутились чуть ли не у самих домов, норовя подрыть забор?

Ястреб засел у звериного водопоя, рядом с горной речкой Громотушкой, в этом месте довольно узкой, но глубокой. Его тщательно скрывала трава. Запахом он себя вообще никогда не выдавал, поскольку перед охотой тщательно мылся в горячих ручьях и пах песком, листвой, но никак не человеком. Безрукавка из крапивы и кожаные штаны древесного цвета позволяли ему полностью сливаться с окружающими зарослями.

Короткое копьецо держал оттянутым назад для резкого броска.

Долго сидел. Уже сороки, признав его право на место, перестали сердито стрекотать и подались по своим делам. Тут-то и вынырнула из зарослей к берегу осторожная лисичка. Что ж, мяса с нее мало, зато шкура хороша. Ястреб весь подобрался, готовясь к смертельному удару. Но лисичка встрепенулась, навострила уши, посмотрела назад и дала стрекача в кусты, только ее видели. Ястреб ругнулся про себя, но вылезать из засады не спешил. Мимо него грузным шагом, ломая хворост под ногами, прошли три мужика из племени Черных Кабанов. Пузатые дядьки с черными кудрявыми бородами тащили большой кожаный мешок, в котором билось живое существо. Похоже – человек.