Ящик с проклятием - [13]

Можно было разглядеть материк, но слишком яркое солнце отражалось от воды, танцевало на потолке мерцающими лентами. Когда стекло высохло, Сеп начал опускать жалюзи и только тогда заметил, что лес стал другим. Мшистая глыба деревьев почему-то казалась больше. Какой-то вздутой.

Он прижался лицом к стеклу.

Кулак грохнул по витрине на уровне глаз, а затем Сеп увидел Дэниелса – тот разинул рот, высунул язык, а шипы ирокеза касались стекла.

9. Сломленный

В нескольких милях отсюда кто-то бежал. Лицо человека скрывала тень, в перепачканных землёй и водорослями руках он держал ворох старых забытых вещей: игрушек, кассет и чьих-то секретов.

Мягкие туфли скользили по мху, рваные джинсы пропитались грязью. Из груды вещей выпала одна кассета, затем вторая едва не последовала за первой, но человек успел её схватить.

Наконец в поле зрения появилась тропинка. Человек остановился на поляне и заморгал, пот жёг ему глаза.

Жертвенник был открыт. Он сидел во мху, точно чёрная сердцевина ириса, среди корней и нитей умирающей травы.

Пробираясь к нему, бегун старался не обращать внимания, как останки под ногами разлетаются на части; как вороньи перья скрипят, словно мел по камню; и как голод и ярость жертвенника притягивают всё окружающее к нему, будто кто-то медленно и неумолимо сматывает верёвку.

Борясь со слезами, человек приготовился бросить в яму новые жертвы – но тут корни деревьев, как щупальца, обвились вокруг его лодыжек.

Рот бегуна открылся в беззвучном крике, и жертвы посыпались на гнилую землю неподалёку от ларца.

Вырвавшись из хватки корней, он, сдирая кожу, вцепился в крышку ящика. Кровь хлынула из раны, и лесной шёпот превратился в рёв раскалывающихся деревьев и визг листьев.

Человек убежал, разогнав ворон, и нырнул обратно в буйную зелень леса.

Корни обвились вокруг упавших и разбросанных вещей и потянули их к ящику.

10. Когти

– На что пялишься, Септик? – крикнул Дэниелс. – Мамулю свою выглядываешь? О, мистер Тенч, – застонал он. – О, мистер Тенч, обними меня покрепче…

Сеп отошёл от окна и увидел Соню и Шантель, обнимавших Манбата и Стивена. А за ними стоял Мак с бутербродом во рту.

Дэниелс вошёл в комнату. На нём была лёгкая куртка с закатанными рукавами, а его вены напоминали червей.

– Магуайр и Тенча здесь нет, некому тебя спасти, да, трусишка? – сказал хулиган с безумным весельем в глазах. – Дай нам чипсов, Септик. И гамбургер.

– Мы закрыты, Дэниелс. Зайди через полчаса.

Дэниелс махнул своей банде.

– А если мне надо сейчас, а? Что ты будешь делать, глухой?

Сеп скрипнул зубами. Вспомнил Аркла с трясущимися руками, и гнев вспыхнул в груди.

– Думаю, ничего, – ответил Сеп. – На самом деле ты мог бы мне пока здесь помочь. Например, пол вылизать…

Банда охнула. Дэниелс схватил Сепа за шею.

– Ты что, извращенец, Септик? Да?

– Отпусти меня, – сказал Сеп, схватив Дэниелса за запястье и глядя ему в лицо. Сердце чаще забилось в груди.

– Эй, Дэниелс, – начал Мак.

Дэниелс проигнорировал его, сжал хватку сильнее, повысил голос:

– Это твоё поганое ухо? Ты меня слышишь? – Он быстро ударил Сепа в живот, выбивая воздух из лёгких.

– Дэниелс! – крикнул Мак, но тот оттолкнул его.

– Напомню, с чем ты имеешь дело, урод…

– …во веки веков… Эй, жирдяй! Ты что делаешь? – крикнул Марио, выходя из недр магазина и оббегая прилавок.

Дэниелс отбросил Сепа.

– Зашёл перекинуться словечком с другом, – отрезал он, поправляя цепочку на шее. – Вообще не твоё дело.

– Я помню тебя, жирдяй, помню, – сказал Марио, подталкивая его к двери. – От тебя вечно одни неприятности. Убирайся и больше не приходи, убирайся!

– Ты кого жирдяем назвал? – крикнул Дэниелс, поворачиваясь и выпячивая грудь.

– Тебя! – рявкнул Марио, щёлкнув хулигана по лбу. – Красные прыщи с жёлтенькими головками, очень жирное лицо!

Банда подавилась смешками, а Дэниелс взорвался.

– Ах так? – крикнул он, пиная в дверном проёме лоток для мороженого. – Ну… сам нарвался, толстяк! И мне плевать, если ты больше не пустишь меня в эту дыру! Вы продаёте гамбургеры из кошатины!

– Никаких кошачьих гамбургеров! – отрезал Марио. – Всё чисто, всё проверено. Но ты больше не получишь свой любимый заказ: двойная рыба с клешнёй краба и чипсами плюс три маринованных яйца. Всегда одно и то же, три раза в неделю, вот почему у тебя отросли сиськи, – но больше не приходи, законченный подонок, спасибо, до свидания.

Он закрыл дверь перед носом Дэниелса и повернул ключ в замке.

Хулиган задрожал от ярости. Он указал прямо на Сепа, затем нанёс несколько ударов ногой по стеклянной двери, сотрясая её вместе с рамой.

– В следующий раз останемся только ты и я, урод, – и я выбью из тебя дерьмо, ты меня слышишь? Я тебя урою!

Марио потянулся за прилавок и вытащил тяжёлую деревянную скалку для пиццы. Банда поползла прочь, выкрикивая оскорбления. Но Сеп заметил, что Мак, прежде чем присоединиться к остальным, пытался поймать его взгляд.

Он подождал, пока боль в животе утихнет, а затем медленно втянул воздух.

– Не волнуйся, Септембер, – утешил Марио, поправляя фартук и волосы. – Жирдяй больше злится на меня. В прошлом году я убил его собаку.

Сеп выглядывал Дэниелса всю оставшуюся ночь, но банда больше не появлялась. Может быть, они нашли другую жертву. «Или Мак отвлёк их», – подумал Сеп, вспоминая взгляд, брошенный бывшим другом напоследок.