Ящик Пандоры - [39]

Майор достал из внутреннего кармана фотографии, одна из них — отпечаток с портрета Била.

— Узнаешь мальчика?

Клара за несколько секунд стала выглядеть гораздо старше своих пятидесяти пяти. Грязнов разозлился сам на себя: вместо того, чтобы сразу при- хватить Бальцевич на данных, минут двадцать распространялся черт знает о чем.

— Да. Узнаю. Он из КГБ. Майор госбезопасности Биляш, Анатолий Петрович.

Грязнов обжег пальцы сигаретой, но виду не подал, продолжал спокойно:

— Вот спасибо, Клара Романовна. А теперь — его связи, адреса и все такое прочее...

Нельзя сказать, что Грязнов очень уж удивился Клариному сообщению. И даже все каким-то образом стало на свои места, хотя дело катастрофически усложнилось и, следовательно, опасность для Ники Славиной чудовищно возросла. Прежде всего надо было сообщить Турецкому и Романовой, что Бил идентифицирован, и потом продолжить беседу с Бальцевич. Он протянул было руку к телефону, как аппарат мелодично запиликал. Клара дернулась на звонок, испуганно-вопросительно взглянула на майора.

— Возьми, Клара, трубочку, возьми.

Грязнов услышал, как кто-то прокричал в трубке:

— А ну-ка, давай мне майора Грязнова, срочно!... Товарищ майор, тут вашу машину вместе с шофером подожгли!

Грязнов кубарем скатился с лестницы и помчался к переулку Аксакова, где стояла милицейская «Волга». Уже на полпути он понял, что это был розыгрыш. «Волга» была на месте, и шофер, старшина милиции, тоже. Грязнов рванул обратно со скоростью звука и за триста метров своего спринта успел произнести в свой адрес триста эпитетов, самыми мягкими из которых были «маразматичный мудак» и «мудяный маразматик». Он взлетел на второй этаж, нажал кнопку звонка и, не дожидаясь реакции, пальнул из пистолета по замку...

Клара сидела в том же кресле, как будто задремала чуток — голова со встрепанными волосами склонилась набок, и тело обмякло. Грязнов осторожно взял ее руку, — и голова, неестественно переломившись в шее, уперлась подбородком в грудь. От затылка к вырезу ворота шла багровая полоса. Ника Славина говорила: «Горло у него было перерезано, нет, не перерезано — перетянуто кровавой полосой, голова разбита и как будто отделилась от туловища». Modus operandi. Только с Билом им было не так легко справиться, еще и ударили чем-то тяжелым по затылку. Специалисты по удавке и перелому шейных позвонков. За Гончаренко таких способностей вроде не числилось. Бобовский, комитетчик, на вид сопля гаилая. Да и вообще у обоих полное алиби по убийству Бальцевич: один находится под надзором самой Романовой, другой в больнице загорает. Так что с модусом все не так просто. И еще: кто знал, кроме Шуры Романовой и Турецкого, о его, Грязнова, свидании с Бальцевич? Ну, во-первых, тетки из «Детского Мира» дали ему наводку — Клара не подруга Бардиной, а гадалка. Бабы вполне приличные, одеты вшиво, на зарплату, значит. Во-вторых, дежурный из спецотдела мог видеть, что Грязнов читал разработку на Бальцевич. Тогда почему не убили Клару сразу, как только узнали о предстоящем визите? Значит, узнали позже, через третьих лиц.

Экран компьютера был разбит, из самого компьютера торчали сломанные грубой рукой части. На полу валялась пустая коробка из-под компьютерных-дискет.

Грязнов отпустил Кларину руку и снял телефонную трубку.

17

Среда, 14 августа

В небольшой «оперативке» с зарешеченным окном, предназначенной для оперативных целей и примыкающей к кабинету начальницы МУРа Романовой, где Шура обычно принимала платных агентов, сидел Грязнов. Шура попросила подождать ее здесь, вдали от посторонних глаз. Сама толковала с известным писателем. Пришел жаловаться на всё сразу: на неоперативность милиции, хамство депутатов-демократов, проделки секретарей Союза писателей, а заодно на жену и сына. Феномен перестроечной эры.

Романова не пустила Грязнова на Арбат, на место убийства Бальцевич, где уже четвертый час работала бригада во главе с заместителем Романовой подполковником Артуром Красниковским и дежурным следователем прокуратуры. Понимает мать-начальница, что к чему. Важнее было разобраться с этим Билом-Биляшом, чем заниматься осмотром и описью хрустальных ваз, парчевых халатов, кружевных панталонов и прочего в квартире убиенной гадалки. Он просидел в этой говенной комнатенке почти полчаса, ему хотелось курить, но у него кончились сигареты, и от этого курить хотелось очень сильно.

Наконец пришла Романова с пачкой сигарет и чашкой кофе. Вначале она Выматерила Грязнова по всем правилам уркаганской науки.

— Скажу откровенно,— сказала она наконец по-человечески,— ты меня разочаровал, Слава. Разве можно было реагировать на звонок, бежать сломя голову к машине? Тут, думаю, без наших не обошлось. Кто-то дал бандюгам наводку. Ну ладно, с этим после разберемся.

Романова отпила кофе, придвинула чашку ближе к Грязнову и спросила будто мать родная:

— Устал, Слава, намаялся?

Потом откинулась в кресле, махнула Грязнову поощрительно рукой: надо дать подчиненному накуриться перед серьезной беседой.

— А выпить у тебя нету, Александра Ивановна?

— Найду,— послушно сказала Романова и выставила из сейфа на тумбочку начатую бутылку коньяка, апельсин и кекс «Столичный».— Мой НЗ.