В сон он погружался медленно, как в черную бездонную яму. Тело проваливалось, летело, скользило, потом набирало скорость, и ужас охватывал его — сейчас, сейчас он достигнет дна и разобьется, рассыплется на кусочки, и в этот момент он испытает страшную боль. Ничего не видно в этой беспросветной темноте, не за что зацепиться взгляду… «Как же мне страшно», — подумал он. И последним усилием воли разлепил веки и вскочил на постели. Пот ручьями струился по лицу, по спине, глаза в ужасе шарили по неясным предметам комнаты и, наконец, остановились на оконном проеме. «Вот окно… — вяло думал он. — Хорошо, что оно не зашторено. Голубоватый свет проникает извне, это свет уличных фонарей. А голубоватый, потому что падает снег. Ночью он всегда кажется голубым. Этот голубой свет струится, втекая в окно, как вода… Воды… Я хочу пить».
Он спустил ноги с кровати на холодный пол. Посидел какое-то время, подрагивая от холода. Мокрое тело остыло, и его сотрясала мелкая дрожь. Тяжело встал и босиком отправился на кухню. Долго шарил рукой по стене, пока нащупал выключатель. Резкий слепящий свет больно ударил по глазам, и он невольно сощурился. Отыскал в раковине среди горы немытой посуды грязную чашку. Чистых уже не осталось. Ополоснул ее и выпил из-под крана теплую, противную на вкус воду, включив по рассеянности кран с горячей водой. Возвращаясь в комнату, в зеркале встретился взглядом со своим отражением — бледное, отекшее лицо, мешки под глазами, тусклые волосы неровными прядями прилипли ко лбу. «Боже мой, какой я страшный…» — Он отвернулся от зеркала и, шаркая шершавыми пятками больших ног по полу, пошел, пошатываясь, к кровати. Рухнул прямо на одеяло — не было сил вытащить его из-под себя. Глаза закрылись… Какие-то видения замелькали перед глазами. Отголоски звуков… Смеющаяся девушка с длинными белыми волосами поднимается по лестнице. Короткая юбочка высоко открывает ноги. Он стискивает зубы, чтобы подавить в себе желание протянуть руку и схватить ее за мягкие выпуклости, которые открываются, когда юбочка, дразнясь и волнуя, подпрыгивает в такт ее шагам…
И опять он летит в пропасть, вытянув руки, чтобы ухватиться за какой-нибудь выступ, задержать свое стремительное и страшное падение…
Глава первая Страшная новогодняя ночь
Серебристая «вольво» весело катила по гладкому, слегка припорошенному снегом шоссе, и вскоре здание аэропорта осталось далеко позади. Смуглолицая красавица Елена, небрежно придерживая левой рукой руль, правой крутила регулятор магнитолы, настраиваясь на любимую музыкальную волну. Улыбаясь, она обратилась к подруге, сидящей рядом:
— Оля, как здорово, что ты все-таки выбралась на Новый год в Питер! У вас там в Финляндии наверняка так не веселятся, как у нас!
— С чего ты взяла, Лен? — На заднем сиденье вальяжно раскинулась третья подружка, Ася, розовощекая, с пухлыми губами и немного вздернутым носиком. — На Новый год все веселятся, а финны с их любовью к алкоголю и подавно! Им лишь бы повод найти.
— Ну, зря ты так, Асенька… Не все же финны пьяницы. — Оля обернулась к подруге и загадочно добавила: — Некоторые пьют только шампанское и исключительно по праздникам!
Ася вдруг встрепенулась и вскрикнула:
— Ленка, смотри, вон «мерс» чешет, прибавь газу!
Лена прибавила скорость и, лихо объезжая черный «мерседес», не удержавшись, помахала водителю рукой. Лысоватый водитель снисходительно улыбнулся девочкам и, не принимая их игру, продолжал ехать с прежней скоростью.
— Лихачишь, Ленка! — неодобрительно заметила Оля.
— Люблю скорость! А обгонять просто обожаю.
— На наших дорогах рискованно, особенно зимой. Никогда не знаешь, что под снегом — яма или лед.
— Да зимы в этом году в Питере еще и не было толком. Так, пару раз выпал снежок… Это в Москве третий день снегопад. Разверзлись хляби небесные! — вдруг высокопарно произнесла она, искоса взглянув на подруг, оценили ли они должным образом ее эрудицию.
Девушки переглянулись и захихикали.
— А что вы хихикаете? Представляете, в московских аэропортах половину самолетов не принимают — видимость нулевая. Так их то к нам, в Питер, отправляют, то в Нижний Новгород. Вот людям радость — летишь и не знаешь, где приземлишься. Кстати, сегодня ночью циклон переместился к нам. Видишь, сугробы на обочинах намело. Но тебе еще повезло. Буквально за два часа до твоего прилета снегопад прекратился…
Ася неожиданно вспомнила:
— Кстати, ты тут обмолвилась, что некоторые финны пьют только шампанское и то по праздникам. Это ты о ком?
Лукаво прищурив карие глаза, Лена в упор посмотрела на Олю.
— Ой, девочки, это отдельная история, я вам потом расскажу. В более спокойной обстановке. Хочу живой к родителям добраться, — рассмеялась она. — А то Ленок и так забывает на дорогу смотреть. Я, конечно, помню классику, какой же русский не любит быстрой езды. Но быструю езду я предпочитаю по сухому асфальту, желательно европейского качества.
Оля мечтательно засмотрелась на мелькающие за окошком деревья, украшенные снежными кружевами и прихваченные морозом, и как-то притихла, погрузившись в приятные воспоминания. Легкая улыбка на ее лице заинтриговала Лену, но она решила не расспрашивать подругу ни о чем, резонно предположив, что та и так не удержится и похвастается перед подружками своей очередной победой. Поклонников у Оли всегда было предостаточно, и самолюбие девушек это частенько задевало. Они считали себя красавицами и умницами, но понимали, что Оля обладает какими-то недоступными им качествами, коль редкий мужчина мог пройти мимо, не взглянув на нее с нескрываемым интересом и не оглянувшись.
