Ящик Пандоры - [112]
— Я никогда этого не говорил!
— Это я говорю. Ты ему пленку с ее голосом принес? Принес. Он что сделал? Он правильно сделал, из такого положения, до которого он себя довел, -живя с этой ящерицей или как там ее, у него был один выход. И преступником я его считать никак не могу. Меня, правда, никто и не просит.
— Я не могу с вами согласиться, товарищ полковник.
Если он укрыл от следственных органов такой важный вещдок, да еще будучи прокурором района, то мы не можем не считать его преступником.
— Она ж его жена, товарищ генеральный прокурор!.. Теперь о другом. Неделю тому назад я получила записку от одного районного утро, что на складе нет ни одной пары наручников. С нашей общей бесхозяйственностью это было вполне нормально. Я вызвала завскладом, а он говорит, что заказал месяц назад на Псковском заводе пятьсот штук, но они не поступили. Звоню на завод. Говорят: «Мы вам объединили оба заказа». Какие, спрашиваю, оба? «Пятьсот штук плюс пятьдесят тысяч. Остальные двести тысяч будут готовы, как договорились, к пятнице». Я подумала, что этот псковской рехнулся, нам такое количество лет на двадцать. Спрашиваю — по какому адресу отправили? А он мне: «Ваш представитель сам забрал». Я плюнула на это дело, а не надо бы. Ну, подняла я сегодня ночью директора завода, а он своих снабженцев растряс. Так вот — приезжал за наручниками Артур. То есть мой заместитель подполковник Красниковский.
— Двести пятьдесят тысяч наручников?! — рука генерального прокурора застыла со стаканом в воздухе.
— Это на Псковском заводе. И еще месяц тому назад получено от американцев сто тысяч. Оприходовано неизвестно кем, но на склад никогда не поступило. А вы говорите — трудно поверить в заговор, кто это будет заниматься переворотами...
— Триста пятьдесят тысяч наручников?! — снова воскликнул прокурор республики.— Вы понимаете, товарищи, они могут устроить переворот со дня на день, вот что это значит! Надо немедленно принимать меры!
— Я вам принесла показания Гончаренко, вот вам два экземпляра, читайте, Очень впечатляющие сведения. Сейчас Грязнов разрабатывает с ним операцию проникновения к этому Бесу. А мне дайте ознакомиться, что там Амелин с Чуркиным набалакали.
— Александра Ивановна, а ваши сотрудники когда-нибудь спят? Грязнов, например, вы сами...
— С этим делом у нас плоховато на этой неделе, товарищ генеральный.
— Посидите здесь, в приемной, я скоро вернусь,— сказал мужчина средних лет, выслушав сбивчивую речь Гончаренко о том, что он здесь не раз бывал, получал инструктаж, деньги и прочее, а теперь ему нужен кто-либо из его коллег. Упоминать слово «Вече» и показывать именную карточку было строго запрещено. Но мужчина вел себя так, будто с минуты на минуту ждал прихода майора Гончаренко.
Дело происходило в модерновом здании на улице Качалова, на территории секретного объекта, что был отгорожен от любопытных глаз плотным чугунным забором.
Муровская «волга» ловко затерялась на автостоянке. Грязнов с помощью подслушивающей техники следил за поведением Гончаренко, разбирался в обстановке. В гербовую пуговицу майорского кителя был вмонтирован с булавку величиной жучок-микрофон.
Через пару минут мужчина провел Гончаренко на второй этаж, подвел к дверям с табличкой «Заместитель начальника отдела Чесноков К. А.». Открыл дверь, а сам удалился, как вышколенный слуга. За столом сидел спортивного вида человек с живыми глазами и седой шевелюрой, соратник Гончаренко по международным ездкам с оружием, человек из группы Била по кличке «Чеснок».
Он вышел из-за стола, протянул руку. Рукопожатие получилось крепким и дружеским.
— Ты куда запропастился, Гончар? Предстоит важная работа, а тебя нет. Мы посылали за тобой домой. Там никого. Звонили в МУР. Отвечают — на ответственном задании. Ну, что много убийц разоблачил? Дай я на тебя погляжу. С лица сбледнул, осунулся. А так прежний Гончар.
— Было дело,— согласился Гончаренко,— поработали здорово в Вильнюсе, а потом в Риге.
— Это не о ваших ли проделках на таможне вещало телевидение?
— Давал подписку о неразглашении.
— Ах, вот мы какие секретные,— засмеялся Чеснок, и смех его был по-женски визгливый, не сочетающийся с мужественной внешностью.
Отсмеявшись, он сказал серьезно:
— Теперь к делу. Есть для тебя работа, дорогой...
Но Гончаренко перебил его:
— Мне нужно повидать Беса. Очень срочное и важное дело к нему.
— Не понимаю, о чем ты? Никакого Беса тут нет.
— Мне Бил говорил. Намечалась поездка в Сочи. Я тоже должен был участвовать. Но тогда поездку отменили. Теперь возникло чрезвычайное обстоятельство. Чрезвычайное! Ты понимаешь, о чем я говорю? Если он узнает, что ты, Чеснок, нас не свел в такой момент, он тебя на куски разорвет. Понял? Доложи ему об этом. Я требую личной встречи. Остальное сам ему объясню.
— Нельзя ли подождать до утра? — поинтересовался Чеснок.
— Утром будет поздно.
Грязнов усмехнулся: наш Рома вошел в свою роль, наглости нам не занимать, коллега. Жаль, что бывший коллега.
