Ярослав Мудрый - [239]

Шрифт
Интервал

А ведь Валерий Замыслов (при категорическом запрете докторов и его жесточайшей бессоннице) опять-таки осилил одну из самых тяжелейших тем русской истории. Написание «Ярослава Мудрого» потребовало от писателя колоссальной нагрузки. Верим, что душевный подъем будет по-прежнему окрылять Художника, придавать ему новые и новые силы, питать его творческую фантазию, подтверждать правильность избранного жизненного пути. Что-то есть значительное, символическое и, если хотите, обнадеживающее в самой фамилии «волшебника русского слова»…

Читатели сами вправе оценить титанический труд талантливого писателя. Он сродни Подвигу и делам праведным, какими светится вся жизнь великого князя Ярослава Мудрого, на воссоздание образа которого Валерий Замыслов отдал четверть века.

— Писать страстно хочется, — постоянно говорит Валерий Александрович, забываясь в своем творчестве о шипах и терниях, которые преследуют его по-прежнему, словно испытывая на прочность и силу верования в свое предназначение и в великую православную Русь, с которой вся его жизнь и творчество нераздельны.

Александр Разумов. Заслуженный работник культуры РФ.

ЗАСЛУГИ ЯРОСЛАВА МУДРОГО

(из статьи автора)

С интересом прочел статью Е. Галанина и А. Зайцева о конкурсе на «Лучшую Ростовскую идею». Доброе намерение. В предполагаемом конкурсе, конечно же, необходима привязка к историко-культурным корням Ростова Великого. В статье прозвучала мысль — поставить памятник былинному богатырю Алеше Поповичу. Похвально! Но нельзя забывать, что Ростов знаменит не только былинными, но и реальными историческими фигурами, представляющими национальную гордость России. Достойное место среди них занимает первый ростовский князь Ярослав Владимирович Мудрый, возглавлявший Ростовское княжество 22 года. Самый образованный князь не только Древней Руси, но и феодального государства, первый русский князь-реформатор, блестящий знаток и просветитель христианской религии, основоположник Ростово-Суздальской Руси, первооткрыватель многих грандиозных творений. Именно при Ярославе Мудром началась христианизация Ростовской земли, именно он возвел первый «дивный» храм в Ростове — Успения Богородицы, именно благодаря нему в Ростове была учреждена Ростовская епархия. Еще в Х веке, за много столетий до Петра I, на ростовском озере Неро князем Ярославом была построена первая в Ростово-Суздальской земле флотилия из десятка больших и прочных кораблей, на которых он отправился в Волжскую Булгарию. Булгарский «царь царей» Курбат был поражен громадной флотилией, оказавшейся под стенами его столицы, отказался от своих воинственных планов, заключил с Ярославом мирный договор и приступил к широкой торговле с Ростовской землей. Ярослав одержал важную для всей Руси экономическую и дипломатическую победу. На этих же кораблях — «ладиях» ростовская дружина под началом Ярослава отправилась в 993 г. на помощь киевскому князю Владимиру для отражения набега половцев. Ярослав и все его дружинники показывали чудеса храбрости. Половцы были наголову разбиты. Ростовцы оказали победителям торжественную встречу.

Ярослав задумал основать на Волге первый русский город-крепость. Было найдено весьма удобное стратегическое место, но оно было занято язычниками Медвежьего Угла, занимавшимися не только земледелием, скотоводством и охотой, но и дерзкими разбоями, нападениями на волжские торговые караваны. Надо было положить этому конец. Ярослав подошел к высокому брегу на своих кораблях, с весьма многочисленной, закованной в кольчуги дружиной, что потрясло язычников. Нет смысла пересказывать легенду о покорении Медвежьего Угла, она общеизвестна. Крепость, храм Ильи Пророка и жилища Рубленого города возводили ростовцы. Ярослав призвал на постоянное место жительства «охочих» людей из своего престольного града. Ростовцы откликнулись и стали коренными жителями града на Волге. Благодаря ростовскому князю, Ярославль стал цитаделью, сторожевым пунктом на беспокойной окраине Ростово-Суздальского княжества, волжским форпостом своего «старшего брата» Ростова Великого.

Громадны заслуги ростовского князя и в других его «новинах». В 993–1010 годах он пролагал («прорубал») через болота, леса и дебри торговые пути к южным городами Киевской Руси и Новгороду. В эти же годы занимался укреплением православных и экономических связей с Суздалем, положив начало воссозданию Ростово-Суздальской Руси. Он украсил Русь чудными каменными храмами, кои радуют глаз и поныне.

Но вершиной созидательных творений Ярослава является составление под его началом Первого летописного Свода. На основе его, а затем Второго и Третьего Сводов, монахом Нестором была написана «Повесть временных лет». Наконец, как заметил историк Карамзин, «блестящее правление Ярослава оставило в России памятник, достойный великого монарха — древнейшее собрание гражданских уставов, свода законов, известных под именем Русской Правды, изданной на славянском языке». (Древние списки сохранились в Великом Новгороде. «Сей остаток древности, подобный двенадцати доскам Рима, есть верное зерцало тогдашнего гражданского состояния России и драгоценен для истории»).


Еще от автора Валерий Александрович Замыслов
Иван Болотников. Книга 1

Замыслов Валерий — известный писатель, автор исторических романов. В первой книге "Иван Болотников" рассказывается о юности героя, его бегстве на Дон, борьбе с татарами и походе на Волгу. На фоне исторически достоверной картины жизни на Руси показано формирование Ивана Болотникова как будущего предводителя крестьянской войны (1606–1607 гг.).


Иван Сусанин

Валерий Замыслов. Один из ведущих исторических романистов России. Автор 20 романов и повестей: «Иван Болотников» (в трех томах), «Святая Русь» (трехтомное собрание сочинений из романов: «Князь Василько», «Княгиня Мария», «Полководец Дмитрий»), «Горький хлеб», однотомника «Грешные праведники» (из романов «Набат над Москвой», «И шли они из Ростова Великого»), повести «На дыбу и плаху», «Алена Арзамасская», «Дикое Поле», «Белая роща», «Земной поклон», «Семен Буденный», «Поклонись хлебному полю», «Ярослав Мудрый», «Великая грешница».Новая историко-патриотическая дилогия повествует об одном из самых выдающихся патриотов Земли Русской, национальной гордости России — Иване Сусанине.


Иван Болотников. Книга 2

Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.


Горький хлеб

В романе «Горький хлеб» В. Замыслов рассказывает о юности Ивана Болотникова.Автор убедительно показывает, как условия подневольной жизни выковывали характер крестьянского вождя, которому в будущем суждено было потрясти самые устои феодально‑крепостнического государства.


Ростов Великий

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Великая грешница» или черница поневоле

Начало XVII века вошло в историю России под названием Смутного времени. Прекратилось многовековое владычество династии Рюриковичей. Волна самозванства, народные восстания и нашествие иноземцев захлестнули могучую страну. Насилие стало почти социальной нормой. Распоясавшиеся от безнаказанности польские шляхтичи и казаки грабят богатые поместья, монастыри, городки, сея всюду смерть и разрушение. И вот посреди этого кровавого хаоса молодой княжич Василий Пожарский, возведенный Борисом Годуновым за смелость и находчивость в царские рынды, рискуя жизнью, спасает от поругания и смерти юную царевну Ксению..


Рекомендуем почитать
Заслон

«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


В индейских прериях и тылах мятежников

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.