Ярослав Гашек - [8]

Антимилитаристской теме Гашек продолжает уделять внимание и в последующие годы. В «Рассказе о достойном шведском солдате» высмеиваются ура-патриотические разглагольствования реакционных политиканов и писак о необходимых достоинствах солдат; главнейшие из них — беззаветная преданность монарху, почитание солдатами офицеров, любовь ко всему тому, что связано с военной службой.

Чтобы осуществить в небольшом рассказе сложные идейно-политические и литературно-художественные задачи, сатирик применяет гротеск и пародию. Обращение к условности в форме гротеска и пародии (как уже говорилось выше) было вызвано стремлением автора с предельной лаконичностью сделать важные обобщения и выводы.

В «Рассказе о достойном шведском солдате» гротеск выражается в комичном нарушении правдоподобия: солдат замерзает в студеную зимнюю ночь на посту у старого забора (у него даже отваливаются руки) с мыслью о том, «что наибольшая сладость для солдата — умереть за своего государя...». Гашек как бы предлагает: «Вы говорите, что чешский (маскировка его под шведского никого не обманывала) солдат обожает своего монарха, готов для него на самопожертвование. Я и рассказываю о таком солдате совершенно в вашем духе. Любуйтесь!». Рассказ в целом — пародирование топорных конформистских писаний для солдат.

Комизм поведения героя рассказа обусловлен его отношением к королю, офицерам: его чувства диаметрально противоположны тем, какие испытывали большинство представителей чешского народа. И в этом отношении образ шведского солдата предваряет Швейка из рассказов 1911 года и повести 1917 года с его готовностью служить императору до последней капли крови.

Обращаясь к освещению сложных идеологических сторон процесса милитаризации, пропагандистской подготовки новых войн, Гашек откликался и па международные события подобного рода.

Таким откликом был рассказ «Мирная конференция» — к созыву второй всемирной конференции в Гааге, которая происходила с 15 июня по 18 октября 1907 года. Тот факт, что инициатором созыва этой конференции выступило русское царское правительство (обращение царя Николая II), внушал прогрессивной общественности, в том числе и Гашеку, сомнение в результативности созываемого «форума мира». В глазах передовых людей Европы царское правительство выглядело очагом крайней реакции. Поэтому и его миролюбивый шаг расценивался как проявление чистейшего лицемерия. Сатирик, применяя снова пародию, высмеивает мизерность вопросов, которыми занимается конференция.

Между делегатами то и дело возникает перебранка, отражающая противоречия, существующие между представляемыми ими странами. Делегаты стремятся добыть друг у друга секретные сведения. Гашек метко разоблачает неспособность, нежелание буржуазно-абсолютистских правительств искренне заботиться о мире.

Позднее проблему милитаризации писатель воспринимает через призму национального вопроса, к которому особенно прочно и надолго приковывается его внимание.

В рассказе «Проклятый русин» сатирик изобразил невыносимое положение солдат угнетенных национальностей на военной службе. Читатель получает представление о намеренно поддерживаемой национальной вражде, о господстве в армии немецкого языка, что создавало дополнительные затруднения для славян и служило еще одним предлогом для издевательств над ними.

Пародийность в изображении действительности осуществляется в «Проклятом русине» введением маски рассказчика. Такая маска в произведениях сатирика имеет различные оттенки: она может быть совершенно четко отграничена от автора и представлять собою дополнительный образ, либо прямо названный, либо скрытый, как, например, угадываемый благонамеренный реакционный репортер, который «ведет» рассказ о «достойном солдате». Иногда эта маска, как в «Проклятом русине», не образует такого дополнительного цельного образа, но совершенно очевидно не совпадает с образом автора, который выступает с диаметрально противоположных позиций. Или же, наконец, маска рассказчика сближается с автором и все же полностью не совпадает, так как при этом в рассказе остается излюбленная сатириком искусственно-наивная манера повествования. Во всех этих случаях подобный художественный прием придает сатире Гашека особенную силу.

Угнетение славян, издевательства над ними, особенно в армии,— все это и раньше волновало Гашека, Теперь же его внимание к положению славян в Австро-Венгрии обостряется в связи с тем, что антиславянская политика австро-венгерского правительства приняла ярко выраженный империалистический характер.

В 1908 году Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину и усилила свой нажим на Сербию, стремясь захватить и другие славянские государства Балканского полуострова (что явилось непосредственной, хотя и не главной причиной первой мировой войны). Б том же 1908 году Гашек печатает «Ослиную историю в Боснии» и «К боснийско-герцеговинским событиям», посвященные тревожному положению на границе с Сербией.

«Ослиная история» — веселый, остроумный рассказ о бессмысленных преследованиях австрийскими оккупантами сербов в Боснии. Пародийность в виде мнимого объективизма повествования (даже с преобладанием «благонамеренности») налицо и в этом рассказе. Комический подтекст несет в себе двусмысленный эпитет «ослиная» в самом заглавии рассказа. Кажется, что речь идет об осле, а в действительности — о нелепом, «ослином» поведении полиции. Эпитет у Гашека — острое оружие иронии, он пользуется им с большим искусством. Эпитет особенно пригоден при той лаконичности, которая составляет неизменную особенность произведений сатирика.