Японские сказания о войнах и мятежах - [49]
А тем временем Киёмори прошёл по Третьему проспекту до берега, наискосок перешёл реку и поднялся на верх укреплённого русла. Воин Ито Кагэцуна с пятью десятками всадников выехал вперёд и закричал:
— Кто это там охраняет южный конец проспекта Ооино-микадо? Минамото ли, Тайра ли, самурайский клан или воинское семейство? Назовитесь! Я слушаю! А говорит с вами подчинённый военачальника, правителя земли Аки Киёмори, зовут меня Воин Ито Кагэцуна из Фуруити, что в земле Исэ! Со мной — Ито Го — Пятый сын и Ито Року — Шестой сын, и мы первые здесь! — так назвал он себя. Хатиро Тамэтомо из Цукуси на это:
— Эти ворота защищаю я, Тамэтомо! Тебя я достойным противником не считаю! Если ты вассал Тайра — уходи. Я даже с твоим хозяином, Киёмори, брезговал бы сражаться. Хоть Тайра тоже потомки государей, но со времён государя Касивахара[237] за долгое время минуло столько поколений. А Минамото — и это всем известно — потомки государя Сэйва[238], и до меня прошло девять поколений! Я — потомок Сына Шестого принца в седьмом поколении, Мандзю[239] — в шестом, Ёриёси — в четвёртом, я — восьмой сын Судьи с Шестого проспекта Тамэёси, четвёртого сына Хатиман Таро Ёсииэ! Что там говорить, не стану я натягивать лук и пускать стрелу в никчёмного вассала. Если ты всего лишь какой-то Кагэцуна — прочь отсюда!
Кагэцуна на это громко рассмеялся:
— Оба дома — Минамото и Тайра — служат государям, командуют войсками в нашей стране Японии, как правое и левое крылья у птицы. Вассалы Тайра усмиряют Минамото, а вассалы Минамото — Тайра, так повелось исстари, и нынешний раз — не первый. Не бывает сражения, в котором они не пускали б стрелы друг в друга. И пусть я всего лишь вассал своего господина, но я — тот Кагэцуна, о котором ты слыхал. Я — тот самый Кагэцуна, что схватил живьём Оно-но Ситиро, главаря разбойников с горы Судзукаяма[240], за что был высочайше пожалован должностью второго военачальника! Эй, господин, любезный Хатиро, давай-ка проверим, вонзится ли в Минамото стрела, которую выпустит вассал Тайра! — так сказал и пустил стрелу. Стрела ударила в металлическую часть ножен Тамэтомо. Тут же пять десятков воинов Тайра враз выпустили стрелы, но ни одна так и не нашла цели. Тамэтомо расхохотался:
— Теперь я вас не то что за противников — за людей не считаю! Но пусть даже вы и не люди, за твои дерзкие слова одной стрелы ты достоин. Получи, будешь гордиться в этой и будущей жизнях! — наложил на лук стрелу с тонким наконечником, натянул, сколько мог, и выстрелил.
Напротив Тамэтомо стояли двое братьев, Ито Го — Пятый сын и Ито Року — Шестой сын. Ито Шестому было от роду семнадцать лет, и не ведал он ни жизни, ни смерти[241]. В панцире-харамаки синего цвета, что был светлее книзу доспеха, в шлеме с тремя защитными пластинами сзади и колчаном, из которого выдавались крашеные оперения стрел, с трёхслойным луком в руке, оплетённым лозой глицинии, на гнедом коне сидел он в седле, изукрашенном перламутром. Пронзившая грудную пластину доспехов Ито Шестого стрела прошла навылет и прошила насквозь левый наплечник Ито Пятого. Ито Шестой тут же упал с коня и умер.
Тамэтомо расхохотался: «За твои дерзкие слова одной стрелы ты достоин. Получи, будешь гордиться в этой и будущей жизнях!» — наложил на лук стрелу с тонким наконечником, натянул, сколько мог, и выстрелил. Пронзившая Ито Шестого стрела прошла навылет и пробила насквозь левый наплечник Ито Пятого.
Ито Пятый, как был, со стрелой, торчащей в руке, ускакал к правителю Аки, Киёмори, и сказал ему:
— Шестой погиб. Я, Тадакиё[242], ранен. Вот взгляните только — что за сила у лука этого Хатиро из Цукуси! Обычному человеку такое не под силу! Эта стрела прошла навылет через грудную пластину Ито Шестого, ещё и пробила мой наплечник насквозь! Такой силы я ещё никогда не видал!
Увидев это, правитель Аки, а за ним и остальные воины были поражены так, что лишились дара речи, лишь щёлкали языками. Тогда Ито Пятый снова заговорил:
— В старину[243], когда господин правитель земли Иё усмирял Садатоо и Мунэтоо и взял крепость в Куриягава, Такэнори попросил господина Хатимана: «Не покажете ли, как вы стреляете? Ведь каждый, в кого попадала ваша стрела, даже будь он в доспехах — падал, сражённый!», подвесил на ветке дерева три доспеха, сложенных вместе, и стрела Ёсииэ пробила все шесть слоёв. «Не иначе вы — воплощение божества!» — сказал Такэнори, так он был восхищён. Такое предание я как-то слышал. А тут вижу собственными глазами! Даже если надевать на каждого доспехи в пять-шесть слоёв, всё равно скоро не останется ни одного воина. Делать нечего! Нужно отступать!
