Японские сказания о войнах и мятежах - [34]

Отвели войска, разделили по отрядам и поставили щиты со всех сторон. С двух сторон крепость обложили войска военачальника, ещё с одной — отряды Ёсимицу. Одну сторону заняли отряды Киёхиры и Сигэмунэ.

21. Бой Камэцуги и Онитакэ.

Так прошло много дней. В войске Такэхиры было двое воинов, искусных в бое на мечах и алебардах, — Камэцуги и Намицуги. Никто не мог с ними сравниться. Все называли их «рубаки». Такэхира послал к военачальнику гонца с письмом, в котором говорилось:

«Бои прекратились, и стало очень скучно. Есть у меня рубака Камэцуги — взгляните на него. Выпустите от себя, кого сочтёте подходящим, пусть сразятся, а мы развлечёмся!»

Военачальник стал искать, кого бы послать биться. Был у Цугитоо конюх-тонэри, храбрый сердцем и сильный телом, а звали его Онитакэ. Его-то и выбрали для боя.

Камэцуги спустился из крепости, и вот двое встретились на поле боя. Воины обоих войск смотрели на них, не сводя глаз. Двое воинов сблизились, схватились и бились половину стражи[135]. Не было заметно, чтобы кто-то из них ослаб. Но вот конец алебарды Камэцуги начал приподниматься, открывая его. Тут-то Онитакэ напал и концом своей алебарды срубил голову Камэцуги вместе со шлемом.

22. Смерть Суэсиро.

Воины военачальника вскричали от радости, и их победный клич достигал неба. Видевшие это воины крепости, чтоб голова Камэцуги не досталась врагам, выехали из крепости, выровняв строй удила к удилам. Воины военачальника, чтоб захватить голову, тоже выехали навстречу. Оба войска смешались, и началась сеча. Воинов у военачальника было больше, и они перебили всех, кто выехал из крепости.

Суэвари Сиро Корэхиро очень стыдился того, что о его трусости сложили стихи, и сказал:

— Сегодня решится, кто трус, а кто храбрец! — съел гору риса с сакэ и вышел на бой. Как и говорил, выехал вперёд — тут же стрела попала ему в шею, и он погиб. Из разрубленной стрелой шеи полез съеденный им рис, ничуть не изменившийся. Не было таких, кто не насмехался б над ним. А военачальник, услышав об этом, опечалился и сказал:

— Когда человек, не имеющий мужества, вдруг решит проявить храбрость и выедет на бой — непременно с ним такое случится! Съеденная еда у него в живот не идёт, а застревает в глотке. Он всё-таки трусил!

23. Титоо оскорбляет военачальника.

Муж кормилицы Иэхиры по имени Титоо взобрался на сторожевую вышку и громко прокричал военачальнику:

— Когда ваш отец, Ёриёси, не мог справиться с Садатоо и Мунэтоо, он преподнёс табличку с именем[136] покойному Киёхара-но Такэнори и тем склонил его на свою сторону. Лишь с его помощью удалось наконец-то усмирить войска Садатоо. В каком поколении собираетесь отблагодарить за добродетели и оказанные вам благодеяния? Вместо того вы, их потомственный вассал, нападаете на род того, кто одарил вас многими милостями! За грех предательства и непочтительности непременно постигнет вас кара Неба!

Воины загалдели, наперебой стараясь ответить наглецу, но военачальник утихомирил их и сказал им:

— Если найдётся такой, кто схватит живьём этого Титоо, — для него не пожалею жизни! По сравнению с добрым именем жизнь — дешевле пыли и праха!

24. Такэхира приглашает Ёсимицу в крепость.

В крепости закончились припасы, мужчины и женщины стенали и сокрушались. Такэхира попросил у Ёсимицу позволения сдаться ему. Ёсимицу говорил об этом с военачальником, и тот не позволил. Такэхира стал улещать Ёсимицу вежливыми словами: «Мой господин, не соизволите ли сами пожаловать в крепость? Если вы будете вместе с нами, когда мы сдадимся, это нам очень поможет!»

Военачальник услышал, что Ёсимицу согласился идти в крепость, призвал его и сказал:

— Не доводилось слышать, чтоб в старину или ныне военачальник или второй военачальник по зову врага шли к вражескому войску. Если захватят тебя Такэхира и Иэхира — сто раз, тысячу раз я пожалею об этом, а поделать ничего не смогу. Опозорюсь я на десять тысяч поколений, и на тысячу ри вокруг будут насмехаться надо мной! — так увещевал и стыдил он Ёсимицу. В крепость тот не поехал.

25. Суэката среди врагов.

Такэхира вновь передал Ёсимицу: «Если вы сами не соблаговолите сюда пожаловать, пришлите подходящего посланца, чтобы подробно изложить ему мои соображения».

Ёсимицу стал решать, кого бы из своих воинов для этого выбрать. Воины все в один голос говорили: «Суэката справится лучше других!» Так что выбран был Суэката.

Суэката надел красную охотничью одежду-каригину, штаны-хакама без гербов, а из оружия взял только меч. Отворились ворота крепости, и внутрь впустили только его одного. Толпа воинов крепости стояла стеной по обе стороны дороги, а луков, больших и малых мечей было, что ветвей в лесу. Суэката приосанился, вошёл и взошёл в дом. Навстречу ему вышел Такэхира, обрадовавшийся приходу посланца. Суэката подошёл к нему поближе и сел. Иэхира же не появился. Такэхира сказал:

— Передайте господину из дворцовой стражи[137] нашу просьбу о помощи! — с этими словами он вынес ему множество золотого песка.

Суэката же сказал:

— Драгоценности крепости, что вы сегодня дарите, всё равно будут нашими, когда крепость падёт! — и подарок не принял.