Япония в годы войны (записки очевидца) - [52]
Только учитывая многолетнюю психологическую обработку населения в шовинистическо-милитаристском духе, можно понять фанатизм и самопожертвование тех японцев, которые во время войны стали смертниками, а когда Япония потерпела поражение, предпочли покончить самоубийством.
Создание отрядов особого назначения из смертников, именовавшихся «камикадзэ» («божественный ветер»), было не чем иным, как бредовой попыткой спасти проигранную войну. По мере приближения роковой развязки число смертников росло. Если в вероломном нападении на американские корабли 7 декабря 1941 г. участвовало всего 15 смертников, посаженных за штурвалы самолетов и карликовых подводных лодок, начиненных взрывчаткой, то в операции у острова Лейте на Филиппинах в октябре 1944 г. их уже было свыше 3 тыс. К концу 1945 г. было намечено подготовить около 300 тыс. одиночек, способных торпедировать объекты противника на море, в воздухе и на суше. В начале 1945 г. была создана бригада смертников в Квантунской армии, которая погубила тысячи жизней советских воинов.
Японское командование не скрывало массового использования смертников в войне, а газеты и радио регулярно выступали с сообщениями о смертниках, стараясь таким образом поднимать боевой дух народа и армии. «Подвиги» смертников воспевали на все лады, прославляли их как героев, достойных всеобщего подражания. В дни войны очень часто можно было слышать легенду о нашествии монголов на Японию в XIII в., когда корабли Хубилая разметал у берегов Кюсю «божественный ветер – «камикадзэ». Тонко рассчитанные пропагандистские приемы вроде этой легенды о «божественном ветре» вдохновляли фанатиков, слепо шедших на верную смерть. Докладывая однажды императору, военный министр генерал Анами уверял, что если император прикажет, то все 10 миллионов личного состава армии и флота, не задумываясь, отдадут за него свои жизни.
Вопреки здравому смыслу военные лидеры Японии продолжали по инерции расширять агрессию, призывали к войне «до победного конца». Наиболее оголтелые фанатики, вроде генерала Анами, готовились в огне «решающих» сражений сжечь многомиллионную армию и флот, призывали японский народ «погибнуть, но не сложить оружия». Речь шла, таким образом, о жизни и смерти всей японской нации.
Однако пропаганда массового смертничества, призывы к всеобщему самоуничтожению не встретили широкой поддержки народных масс Японии. К счастью, нашлись трезвые политики и в самом японском руководстве. Отрезвляющую роль сыграло заявление Советского правительства от 8 августа 1945 г., которым объявлялась война Японии. Без сомнения, движение смертников, особенно в конце войны, находилось в глубоком противоречии со здравым смыслом и интересами всей японской нации.
НЕОБЪЯВЛЕННАЯ ВОЙНА
За несколько лет войны многих советских людей постигла безвременная смерть там, где, казалось бы, меньше всего ее можно было ожидать: не в открытом бою, а в результате неожиданного бандитского нападения. Немало их погибло в открытом океане. Я имею в виду неоднократные нападения на советские суда в дальневосточных водах военных кораблей Японии.
Мы не были в состоянии войны с Японией, наши отношения определялись пактом о нейтралитете, подписанным в апреле 1941 г. в Москве. Тем не менее советские корабли и люди гибли от рук морских пиратов, направляемых из Токио. Мне хочется рассказать о судьбе советского грузопассажирского судна «Кола» и его команды.
В свой последний рейс «Кола» вышла в 2 часа дня 13 февраля 1943 г., следуя из Владивостока в Петропавловск-на-Камчатке с грузом мазута и пассажирами. Среди них находились женщины и дети. Война была в разгаре, в Японском море и в Тихом океане шныряли подводные лодки японцев, подкарауливая вражеские корабли.
Как следует из рассказов очевидцев, ночью разыгрался шторм, поэтому видимость на море была плохой. Примерно в середине ночи, когда пассажиры и весь экипаж, кроме вахтенной команды, спали, раздался оглушительный взрыв. Сомнений не было, что корабль подвергся нападению: корпус его разваливался на части и кренился набок. Полураздетые моряки и пассажиры выскочили из кают и кубриков, перерубили крепежные канаты и спустили на воду шлюпки и спасательный бот. Корабль быстро уходил под воду, и люди спешно покидали его. Последними на палубе оставались капитан «Колы» и радист. Тех, кого удалось обнаружить в кромешной тьме, с трудом вытаскивали из ледяной воды и приводили в чувство. Большой бот был перегружен пассажирами. Здесь заранее был сосредоточен запас продуктов и пресной воды, на шлюпках таких запасов не было. Когда корпус «Колы» скрылся под водой, шлюпка с десятью моряками во главе со старшим помощником капитана В. М. Алексеевым следовала на буксире за ботом. Шторм не утихал, шлюпку кидало из стороны в сторону. Вскоре буксир оборвался, и шлюпку погнало ветром все дальше и дальше от бота.
Много дней и ночей отважные советские моряки вели борьбу со стихией. Из-за отсутствия воды люди быстро теряли силы и заболевали. На восемнадцатые сутки из одиннадцати спасшихся в живых осталось всего четверо: радист Кириленко, старшие механики Смаричевский, Платонов и моряк Мотин. Опытный моряк, радист Кириленко, трижды испытавший кораблекрушения, отдавал все силы, чтобы спасти товарищей от неминуемой гибели, но его возможности были слишком ничтожными. Несколько раз мимо проходили японские военные и гражданские суда. Со шлюпки подавали сигналы бедствия: кричали, стреляли из ракетницы, поднимали на весле белый флаг, жгли остатки одежды. Однако все было бесполезным, японские суда уходили, не обращая на них внимания. Наконец на восемнадцатые сутки японское военно-транспортное судно случайно обнаружило шлюпку с четырьмя моряками, подобрало их и у берегов Японии передало морской полиции. Измученных и обессилевших советских моряков в течение месяца подвергали бесконечным допросам, подозревая их в морском шпионаже. При этом морякам постоянно внушали, что нападение на «Колу» совершили американцы.
