«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в. - [86]
Естественно, что, памятуя о таких «наклонностях» служивых, Москва строго-настрого наказывала воеводам и головам, чтобы они следили за тем, чтобы «насильств», «воровства» и «дурна» со стороны подчиненных им детей боярских ли, стрельцов ли, казаков и иных служилых людей всяких чинов не было и в помине. И в наказе Д. Дернову, в частности, от имени государя сказано было, что голова должен «пятидесятником и десятником приказать накрепко, чтобы отнюдь его приказу стрелцы в Кирилове и отъезжая по дорогам и в селах не воровали и не розбивали и не грабили, и блядни по двором у себя не держали, и лихим людем, татем и розбойником и всяким воровским людем, приезду к ним не было (а вот, кстати, и об обязанностях младших начальных людей стрелецких подразделений. — В.П.)…»[575].
Ну а если вдруг какой стрелец, говорилось дальше в наказе, «учнет воровать, розбивать или грабить, или зернью играть, и блядню у себя и безъявочное питье держать, или учнет продавать, и голове Дмитрею тех воровских людей велеть имать и, роспрашивая, кто доведется будет до какого государева дела, и его отсылать к воеводам»[576]. Пьянство и азартные игры, судя по тому, что требования пресекать эти «занятия» неотъемлемая составная часть наказов стрелецким головам, были предметом постоянной головной боли властей чуть ли не с самого начала существования стрелецкого войска. Вот, к примеру, какой наказ получил стрелецкий голова Андрей Кашкаров летом 1559 г. «Писал еси к нам, — отвечал Иван Грозный голове, — что на Коломне многие люди и пошлиннии держат корчмы великие, а иные дети боярские, которым велено на Коломне корчмы вымати, и оне де по тем корчмам сами пьют и для де того и корчем не вымают, и стрельцы ваших приказов в тех корчмах пропиваютца, и вам де от тех корчем стрелцов ваших приборов и беречи нелзя». И во избежание дальнейших эксцессов дальше царь писал Кашкарову, чтобы тот, как только к нему в Коломну придет эта грамота, «взяв с собою детей боярских, которым велено на Коломне корчмы вымати, да на тех бы естя корчмах питье повымали, а то б естя питье, которое в корчмах вымете, печатали своими печатями и приказали бы естя то питье до нашего указу беречи детем боярским и целовальникам коломенским, которым велено в корчмах питье вымати»[577].
Проходит почти сто лет, и двинские таможенные и кабацкие головы Матвей Черкасов и Дмитрий Спиридонов прислали в Москву с холмогорским стрельцом Дружиной Шолыхановым грамоту, а в ней жаловались государю, что «Архангельского города и Колмогорского острогу стрельцы на твоих государевых Двинских кабаках кабацкого пится осенью и ныне не покупают и не пьют нисколко, потому что у города и на Колмогорах стрелецкие головы кабацкого питья стрелцом покупать и пить не велят (выделено нами. — В.П.)…». Если кто из стрельцов пытается пить в кабаках в долг, то головы, по словам кабацких голов, «тем стрелцом на кабаках целовальником за кабацкое питье денег платить не велят, а заклады у целовальников велят стрелцом имать безденежно (закладывают ряловые стрельцы, очевидно, государево цветное платье и государево ружье, свинец и зелье. — В.П.)…». «А которые стрелецкие пятидесятники, и десятники, и рядовые стрелцы приходят для вина на праздники и к родинам и ко крестинам и на поминки, — продолжали плакаться кабацкие головы, — и мы холопи твои, без твоего государева указа вина им давать не смеем, и в том твоему государеву кабацкому сбору чинитца недобор болшой»[578]. Плач кабацких голов не был услышан в Москве, и действия стрелецких голов был признаны вполне правомерными — а и то правда, каков боец из вконец испропившегося, заложившего и платье, и шапку, и сапоги, и всю государеву «службу» и «казну» стрельца?
После этого краткого экскурса в историю борьбы с пьянством служилых людей вернемся обратно к наказу Д. Дернову. Особо тяжкие преступления («розбойное, или татиное, или убойственное дело»), совершенные его стрельцами, ему надлежало, предварительно расследовав, как было сказано выше, отсылать татей, душегубцев и разбойников к губным старостам или земским людям с тем, чтобы уже там преступников судили и подвергли справедливому наказанию[579].
Вообще, предотвращению преступления со стороны рядовых стрельцов в наказах стрелецким головам уделялось немалое внимание. В нашем случае голове предписывалось «над стрелцы смотреть беречь накрепко, чтобы у стрелцов воровства и дурна никоторого не было, и заказ им чинить и смотрити перед собою по списку почасту, чтобы отнюдь в стрелцех никоторого воровства и дурна не было и без спросу никуды не ездили (выделено нами. — В.П. «Самоволка» находилась под запретом)…». На тот же случай, если кому-либо из рядовых стрельцов нужно было отлучиться за пределы слободы, где они проживали, «для торгов или ко племяни, куды ехать, и они (стрельцы. — В.П.) б у него у Дмитрея являлись, а ему Дмитрею отпускать их со сроком и велеть записывать в книги, на сколко кто отпущен (судя по тексту этого и других наказов, при стрелецком приказе в съезжей избе должен был со временем накопиться немалый архив. —
