Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии - [148]

— Чтоб он сдох, проклятая крыса!

— Нет, что вы, весьма милый оригинал!..

Приезжий орет уже чужому шоферу:

— Авторемонтный знаешь? Концлагерь знаешь?

— Привет господину Гензелю, — говорит начальник, — надеюсь, господин Пешке-дядя передал вам соответствующие инструкции? Гензель — парень прижимистый…

— Весьма признателен, дружище, — благосклонно цедит приезжий офицер, поправляя монокль, — сделав свои дела, не премину пожать вашу германскую руку, держащую в должном страхе здешних туземцев. Хайль Гитлер!

Офицер садится в машину начальника гестапо, выезжает со двора. Одинокий катафалк под стеной.

* * *

Отчаянно сигналя, машина начальника гестапо въезжает в ворота концлагеря. За ней цугом — пять крытых брезентом немецких грузовиков. Машины разворачиваются, выстраиваются друг за дружкой. Вечер. На столбах горят электрические лампочки. С пулеметной вышки выглядывает часовой.

Эсэсовский офицер, поправляя в глазу монокль, вылезает из машины, идет к помещению коменданта лагеря, хлыстом отстраняет часового и ударом ноги открывает дверь.

— Где здесь комендант?

Вскочивший при появлении офицера начальник караула отдает честь и молча показывает дверь.

Офицер, рванув к себе дверь, решительно входит к коменданту и застывает на пороге: комендант стоит посреди комнаты, направив в сторону вошедшего револьвер.

— Хайль Гитлер! — не смущаясь, говорит вошедший.

— Одну секунду, — заявляет комендант, не отводя револьвера, — или вы мне предъявите немедленно ваше удостоверение личности, или я стреляю вам в переносицу!

Комендант — рыжий детина с бритой головой, торчащими усами, заплывшими свиными глазками, волосатыми руками. Такой не замедлит привести угрозу в исполнение!

Племянник Пешке снимает перчатку, бросает ее на стул вместе с хлыстом, небрежно и молча вынимает из бокового кармана книжку-удостоверение и протягивает коменданту. Держа одной рукой оружие, комендант другой берет документ и молча изучает его.

— Мало, — буркает комендант. — Это не удостоверяет вашу персону!

Пришедший медленно достает из кармана золотой портсигар, раскрывает его, наблюдая за комендантом, достает папиросу, закуривает, защелкивает портсигар и решительным движением подает коменданту.

Комендант берет подарок, взвешивает на руке и затем спокойно прячет револьвер в кобуру.

— Садитесь, господин Пешке-младший, — предлагает он.

— Надеюсь, люди к отъезду готовы, господин Гензель? — спрашивает пришедший, одевая перчатки.

— Да вы присядьте, — уговаривает комендант.

По люблю детских шуток, — сердито отвечает племянник Пешке, — прикажите погрузить людей, машины во дворе!..

— Но, мои земляк, я вас так быстро не отпущу, — заявляет комендант, — у меня приготовлен приятный сюрприз. Я хочу, чтобы в моем родном Гамбурге знали, что рубака Гензель еще способен удивить мир!

Он достает из-под стола бутылки и водружает на стол.

— Жалко, что старик Пешке не зашел к земляку! Ведь его фирма хоронила мою мамашу… Прекрасно помню старого хрыча… Вас, господин племянник, тогда на нашем горизонте не было, вы понятия не имеете, как умеют развлекаться коренные гамбуржцы!..

— Я спешу, — не сдается племянник Пешке.

— Как я могу отпустить земляка?! — орет комендант. — Меня в Гамгбурге засмеют! Ночь посвятим встрече друзей, утром уедешь со своим трупным багажом. Прозит!

Комендант успел уже налить коньяк в рюмки и протягивает одну гостю. Видно, что и перед этим он приложился.

Гость вынужден чокнуться и выпить.

— Прозит! — откликается он.

Ставя левой рукой рюмку на стол, племянник Пешке внезапно сильным и коротким взмахом правого кулака ударяет коменданта в подбородок. Тот запрокидывается в кресле. Приезжий быстро обезоруживает коменданта, забирает револьвер, документы, подаренный им портсигар. Перетаскивает бесчувственного коменданта на диван, садится рядом с ним и присовывает к себе столик с бутылками и рюмками. Громко зовет:

— Эй, дежурный!

Является из соседней комнаты фельдфебель.

Нарочито пьяным голосом, обнимая коменданта и прижимая его голову к своей груди, приезжий офицер приказывает:

— Погрузить сотню пенсионеров в мои машины. К шоферам посадить по одному автоматчику. Через десять минут об исполнении доложить. Мы с комендантом проверим!

— Из какого прикажете барака, господин обершар-фюрер? — спрашивает фельдфебель. — У нас во всех бараках намечены подлежащие уничтожению!

— Вызови желающих проехаться со мной!

— Разрешите доложить, господин офицер СС! Охотников ехать на тот свет не находится!

— Ступай, вызывай желающих! Марш!

Фельдфебель быстро выходит. Комендант начинает приходить в себя. Он присматривается к соседу по дивану.

— Ты удар-рил м-меня? — говорит заплетающимся языком.

— Пей! — приказывает ему гость, подавая громадный стакан коньяку.

— Не желаю! Я не терплю насилия! Я тебе сейчас задам, — шарит по карманам в поисках оружия — и видит вдруг свой револьвер в руке у гостя.

— Но, но, не балуйся с пушкой, — говорит он, отстраняясь ладонью, — очень слабый спуск, сними палец с гашетки!.. Ну хорошо, я выпью, черт с тобой!

Комендант пьет коньяк до дна и глядит на гостя ошалелыми глазами…

— Какая дрянь! Что ты сюда намешал?

Голова коменданта опускается на грудь.