Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии - [146]
— Мы постараемся, — говорит, вздохнув, Иван Валерьянович, — только бы ничего не сорвалось…
— Дорогой друг, — отвечает ему рабочий, — нельзя так раскисать! Надо верить в то, что делаешь!
— И уточните, пожалуйста, — вмешивается второй рабочий — в очках, тихий голос, спокойные движения, — на какие шасси будет монтироваться гроб — ведь его только краном поднимешь!
— Это моя забота, — говорит Иван Валерьянович, — машину склеим на авторемзаводе, в числе обещанных вам, Артем Иванович…
— Только распишите поярче, — просит связной, — чтобы ни у кого не возникло сомнений в назначении машины! И встретимся, как условились… Да, пускай ребята бензину в машины не жалеют и принарядятся под фрицев!
На месте комнатушки — слесарной мастерской — возникают темные, бесформенные глыбы нависающих камней, силуэты людей, двигающихся между камнями.
— Осторожнее, чертова галушка, слышится приглушенный голос Микиты.
— А ты не тяни меня своими клешнями, — не остается в долгу обиженный Панько.
— Тише, дьяволы, — останавливает шум голос связного.
— Здесь, — говорит провожатый, — пришли на место.
Все залазят в небольшую пещеру. Появляется луч электрического фонарика, затемненный серым стеклом. Фонарик обследует нишу, провожатый внимательно осматривает землю…
— Явка в порядке, — говорит провожатый, — смотрите, вот отметка. Цифра четверка — это день недели. Вас сегодня ждут, товарищи. Вы встанете сюда, мы вас заложим камнями, утром прибудут военнопленные в каменоломни на работу. Они улучат момент, разберут завал и примут вас в свою среду…
— Брр! — вздрагивает Панько. — Ой! Да не толкайся ты, шахтная крепь!
— Ребятки, — говорит связной, его лицо слегка освещено, в глазу поблескивает монокль, — повторю еще ваши обязанности. Завтра вечером я подъезжаю в лагерь. Сотня людей уже должна быть отобрана, проверена. Преимущество — здоровым и отчаянным, а также кадровикам. Может, придется выбираться с боем. Приготовьте людей к этому. Оружие — частично в лагере, частично будет лежать в машинах, остальное — у охраны. Все переверните вверх дном, но с вами в машину должен сесть Кривой Яшка, пребывающий в лагере. Вам его укажут…
— Есть! — говорит Панько. — Какие указания на случай преждевременного выявления нас вражеским глазом?
— Чудак, сам не знаешь? — укоризненно обрывает друга Микита.
— Понятно, товарищ сержант шахтной службы!
— Что тебе понятно? — спрашивает связной.
— В случае выявления нас преждевременно вражеским глазом — живыми не сдаваться, погибнуть с честью и славой!
— Исполняйте! — приказывает связной, продолжая быстро подавать провожатому камни, которыми тот закладывает отверстие. Скоро Панька и Микиту скрывает стена камней.
На месте стены из камней возникает городская комната, мещанская обстановка: салфеточки, аппликации на стене, изделия из ракушек на комоде, фотографии родственников. Кровать, заставленная ширмами, диван в углу. Портрет Гитлера. Ночь.
Пожилая женщина, тип учительницы, шьет на ручной машине, мальчик лет четырнадцати возится у аквариума.
Входит связной — все в том же рабочем костюме, с узелком в руке.
— Можно войти? — спрашивает связной. — Мне сказали, что вы сможете мне сделать небольшой ремонт костюма…
Мальчик насторожился.
Мать спокойно поднимает голову от машины:
— Нового мне не пошить, а ремонт осилю…
Мальчик еще больше насторожился.
— Словом, не индпошив, а американка?
— Садитесь, — совсем просто говорит женщина, — говорите свою нужду.
Связной садится, достает из бокового кармана стеклышко монокля, вставляет в левый глаз.
— Мальчик не помешает, мадам?
— Нет, — коротко говорит женщина, — это моя правая рука.
— Дело вот в чем, товарищи. Нужен документ для майора СС…
— Обершарфюрер войск СС, — поправляет мальчик.
— Правильно, — соглашается гость, — фамилия — Пешке, имя — какое угодно, место службы — Гамбург, так сказать, все как следует…
— Фото имеется? — деловито спрашивает мальчик.
— Я одену форму, вы меня щелкнете…
— Понятно… Ордена имеются? Железный крест не помешает, — говорит мальчик. — Знаки ранения? Пожалуй не надо…
— Не надо, Витенька, — говорит мать, — это же эсэсовец. У них ранений нет. Можно ему нацепить "значок верности", хватит.
— Хорошо, мама. Давайте, товарищ, ваш костюм…
Связной развязывает узелок, достает полный комплект эсссовского офицера, накидывает мундир поверх своего. Мальчик придирчиво его осматривает.
— Не новый. Надо было бы Марье Ивановне лучше поискать, ведь это не местный СС, а, можно сказать, столичный. Мама, этот позументик у них, кажется, уже не здесь? Ну, железный крест на месте. А это что? Совсем не майорская свастика!
— Давай быстренько перешью, — говорит мать.
Связной передает мундир женщине, быстро начинающей над ним орудовать. Мальчик готовит фотоаппарат.
— Вы знаете, какие там печати и отметки нужны? — спрашивает связной.
— По меньшей мере — странный вопрос, — обиженно говорит мальчик, — ведь от точности нашей работы зависит человеческая жизнь!
— Простите, — спешит извиниться связной, — я по хотел вас обидеть. Просто непривычна такая обстановка…
— Мой Витя, — с гордостью говорит мать, — очень талантливый художник. Для него срисовать и затем вырезать любую печать — ничего не составляет… Мечтает ом о художественной академии, хочет в будущем показать большие картины…
В книгу вошли два произведения выдающихся украинских советских писателей Юрия Яновского (1902–1954) и Михайла Стельмаха (1912–1983). Роман «Всадники» посвящен событиям гражданской войны на Украине. В удостоенном Ленинской премии романе «Кровь людская — не водица» отражены сложные жизненные процессы украинской деревни в 20-е годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда я убеждал себя в том, что мне нечего терять, я и помыслить не мог, что что-то всё-таки осталось. Большое и незримое, что не давало мне перешагнуть черту. Человечность. Это было она. Но сегодня я и её лишился. Лишился подле того, кому она вовсе не была знакома. Должно ли это меня успокоить? Успокоить, когда за стенкой лежат двое моих друзей в "черном тюльпане", ещё утром ходившие по этой земле. Война. Я в полной мере осознал, что у этого слова был солоноватый привкус железа. И бешеная боль потери и безысходности. Понимание собственного бессилия, когда на твоих глазах убивают невинных ребят. И лучшее, что ты можешь сделать — убить в ответ.
Категория: джен, Рейтинг: PG-13, Размер: Мини, Саммари: Пит подумал, что будет, если Тони его найдёт. Что он вообще сделает, когда поймёт, что подопечный попросту сбежал? Будет ли просить полицейских его найти или с облегчением вздохнёт, обрадованный тем, что теперь больше времени может посвятить Рири? В последнее очень не хотелось верить, Питер хотел, чтобы их разговор о его проступке состоялся, хотел всё ещё что-то значить для Старка, даже если совсем немного.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.
«Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека; это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..».
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.