Яма и Нияма: Исследование этических основ практики йоги - [45]
оставить всякие усилия и верить, что воздух сам войдет в легкие и тело восстановит себя. (Упражнение кажется легким, но на самом деле это вовсе не так.) Практика Шавасаны — это одна из важнейших практик, потому что, выполняя именно эту асану, мы начинаем понимать значение отказа от всех способов, с помощью которых мы физически и умственно боремся с жизнью.
По мере того как мы учимся не бороться с жизнью, мы начинаем действовать более умело. Контроль делает нас жесткими и сужает поле зрения. Избавление от брони открывает мир возможностей и делает нас более легкими и подвижными в нашем жизненном путешествии. Мы можем ежемоментно наблюдать процесс приятия нами жизни, наблюдая за телесными ощущениями сжатия и расширения. Сжатие — это ощущение зажатости, натяжения. Расширение — открытие, образование свободного пространства и удивление. Когда мы сжаты, мы боремся с жизнью или боимся ее. Когда мы раскрываемся и расширяемся, мы оказываемся в потоке принятия.
Дуг Келлер (Мастер йога-терапии, США) использует образы кусков льда, чтобы можно было понять эту идею расширения и отпускания. Он уподобляет жизнь плавному потоку, а мы — куски льда в этом потоке. Мы имеем те же свойства, что и поток, но мы заморожены в наших напряжениях и страхах. Мы должны с помощью нашей практики расплавить себя, так чтобы влиться в поток, стать единым с потоком жизни. По мере того как мы расслабляем и отпускаем свои жесткие мысли и мышцы, мы можем начать течь вместе с жизнью.
По мере того как мы учимся не бороться с жизнью, мы начинаем действовать более умело.
Когда моя внучка Эшли была маленькой, я всегда напоминала ей «быть осторожной» (англ. be careful). А она — по-детски восхитительно — путала окончание и всегда бодро обещала «быть беззаботной» (англ. be carefree). Мне казалось это забавным, и я стала шутливо подражать ей. Но когда я начала про себя повторять именно эту фразу, то заметила кое-что важное. Я заметила, что осторожность создает во мне напряжение с этими словами ассоциировались страх и жесткость. Я также заметила, что слова «быть беззаботной» словно открывали меня внутренне и я была готова к непосредственному восприятию любого опыта моей жизни. Я была готова доверять моменту.
Те из вас, кто увлекаются спуском по бурным горным рекам, знают, как опасны пороги. Бороться с ними означает проиграть. Вместо борьбы нужно умело пользоваться порогами, чтобы благополучно через них пройти. Умение сдаваться — принимать данность — так же важно, как научиться маневрировать между порогами бурной реки, чтобы не перевернуться, зная, какой силой обладает поток и окружающие его скалы. Уподобляя приятие спуску по горной реке, можно сказать, что приятие — это умение справляться с предлагаемой моментом ситуацией, при этом наслаждаясь процессом — не важно, удается ли нам благополучно совершить спуск или мы переворачиваемся и оказываемся насквозь промокшими.
И все же нам непременно нужно вести войну с моментом, требуя, чтобы он дал нам желаемое, причем только в такой форме, в какой хочется нам. Это как заставить речной поток делать то, чего мы от него хотим. Как при спуске на плотах, так и в жизни такое отношение чревато катастрофой. Когда нам нужно, чтобы жизнь шла именно так и никак иначе, мы становимся жесткими и сами загоняем себя в рамки ограничений, не остаємся открытыми для потока жизни. Но каждый раз, когда мы плывем вместе с потоком, мы становимся все более умелыми гребцами.
Пример полного присутствия в моменте — история Дитриха Бонхеффера. Бонхеффер был лютеранским пастором в те времена, когда к власти в Германии пришел Гитлер. В то время как многие люди игнорировали происходящее в стране, Бонхеффер оставался в реальности настоящего момента. Видя злодеяния расизма и фашизма, он чувствовал необходимость отдаться своей потребности предпринять какие-то действия в ответ на происходящее. Приняв трудное решение, он стал членом небольшой группы людей, которые планировали покушение на Гитлера. Попытка потерпела неудачу, и Бонхеффера посадили в тюрьму. Он был повешен всего лишь за несколько часов до освобождения Германии. Письмо, написанное им в тюрьме в ожидании казни, пронизано потрясающими откровениями о борьбе, целостности и храбрости, которую жизнь может от нас потребовать. Приятие — это не акт пассивности.
Слияние с моментом стоило Дитриху Бонхефферу жизни. В случае с другими людьми, такими как Уильям Вилберфорс[14], чья страсть и неустанные усилия покончили с работорговлей в Англии, приятие потребовало настойчивости. История полна великих людей, которые приняли трудности и проблемы своего времени и оказались вовлечены в эти проблемы, проявляя творческий подход и умение. Эти вдохновенные личности понимали, что приятие означает отдавать себя более высокой цели, поскольку об этом их попросила жизнь. Эти люди не были великими с самого начала. Как вы и я, они были просто людьми. Но с каждой проблемой, которую перед ними ставила жизнь, они, вместо того чтобы сжаться и отстраниться, развивали свою способность открыто встречать данный момент и умело с ним справляться.
