Якутскіе Разсказы. - [27]
Сельтичанъ поднялся и, попрощавшись съ присутствующими легкимъ кивкомъ головы, уѣхалъ. Это значило, что онъ вскорѣ ждетъ всѣхъ къ себѣ.
Вечеромъ кругомъ только что разбитой палатки старика собралось много народа, собрались почти всѣ временные жители долины. Хозяинъ приказалъ заколоть нѣсколько оленей и началось угощеніе. Затѣмъ гости, сытые послѣ продолжительнаго поста, даже пьяные отъ необычнаго количества поглощеннаго жира и мяса, съ безпечностью истыхъ тунгусовъ, позабыли горе и взявшись за руки танцовали весело напѣвая, тунгуское «ладо»:
— «Хугой — хэгый! хэгый — хыйра!
Хыйра — хумгой! Хумгой — хока!
Хока — эхандо! — харга!..
Хорга — чоо…о…ча!..»
Глядя на веселящихся, и старики у огня равномѣрно — плавно колыхали тѣлами, повторяя:
— Хугой — хэгый!.. Хака — чоо!..
— Какъ думаешь, Ольтунгаба, авось, Богъ дастъ, пройдетъ годъ испытанія и возвратится веселіе среди горъ?.. — обратился Сельтичанъ къ одному изъ гостей, какъ мѣдь темному, какъ горный лишай морщинистому старику.
— Сельтичанъ, жизнь наша — точно тѣнь, брошенная на воду! — отвѣтилъ загадочно тотъ.
На завтра по утру жители долины поднялись въ необыкновенно торжественномъ настроеніи. День обѣщалъ быть богатымъ на происшествія. Погода стояла прелестная, небо — прозрачное, безоблачное, точно бирюза. Когда собравшіеся на совѣтъ разсѣялись по мѣстамъ: старики и почетные члены родовъ — впереди, младшіе — позади, а еще дальше, внѣ круга — дѣти и женщины, въ середину вошелъ, послѣ многократныхъ упрашиваній, Ольтунгаба и, кланяясь, сказалъ:
— И такъ, не внимая къ моей старости, требуете?..
— Къ кому-же обратимся?..
— Есть волхвы молодые, могущественные…
— Ольтунгаба, заступникъ нашъ! Кто посмѣетъ шаманить въ твоемъ присутствіи?.. — послышались въ кругу голоса.
Старикъ молчалъ, изподлобья глядя на волнующуюся толпу.
— «Ты колеблешься, а для многихъ послѣдній наступаетъ день!..
— Не о себѣ думаю, а помню старинные обычаи… Что скажетъ языкъ мой? Трудный день требуетъ труднаго, тяжелый день — тяжелаго… И зачѣмъ попусту тревожить опасное?!. Если не окажется мужественный, развѣ не умру я?!.
— Все равно — погибнемъ всѣ!.. Вѣдь ты желаешь намъ добра, Ольтунгаба?.. Мы рѣшили!..»
— Такъ и быть! — согласился, наконецъ, послѣ нѣкотораго раздумья, волхвъ.
Два самыхъ извѣстныхъ ворожея подали ему волшебный кафтанъ, съ длинной бахрамой и множествомъ металлическихъ эмблемъ и бубенцовъ. Распустили сѣдую косичку старика и надѣли ему на голову желѣзную рогатую корону. Между тѣмъ пожилой тунгусъ, пажъ волхва, сушилъ у огня бубенъ. Когда инструментъ достаточно подсохъ и натянулся, сушившій ударомъ колотушки попробовалъ его упругость. Мрачный, знакомый гулъ покатился по долинѣ, прекращая разговоры. Тогда по серединѣ круга положили бѣлую оленью кожу головой на югъ, старикъ усѣлся на ней, закурилъ трубку и, глотая дымъ, запивалъ его холодной водой. Остатки воды выбрызнулъ на всѣ четыре стороны и затѣмъ замеръ неподвижно, повернувшись лицомъ къ солнцу. Долго сидѣлъ онъ, опустивъ голову и устремивъ взглядъ изъ подъ нависшихъ волосъ на ослѣпительно-бѣлыя вершины горъ. Наконецъ, легкая дрожь пробѣжала по его тѣлу и онъ болѣзненно, принужденно икнулъ. Дрожь и икота, постепенно усиливаясь, превратились въ настоящія, полу-поддѣльныя, полу-дѣйствительныя судорги и стоны. Въ кругу послышались вопли. Какая-то старуха упала, извиваясь въ корчахъ. Къ довершенію впечатлѣнія, въ то-же время недалеко отъ шамана на землѣ появилась летучая черная тѣнь и орелъ зарѣялъ между нимъ и солнцемъ. Пронзительный крикъ прорѣзалъ воздухъ. Толпа пошатнулась, подобно травѣ, обвѣянной порывомъ вѣтра. Кто кричалъ — шаманъ или орелъ? такъ и осталось неизвѣстнымъ.
— Не хорошо, не хорошо!.. шептали кругомъ.
— Тише!..
Раздался мощный, унылый громъ барабана и послѣ нѣсколькихъ ударовъ птица улетѣла.
Опять надолго воцарилась тишина и спокойствіе, нарушаемыя только невнятнымъ бормотаніемъ шамана. Затѣмъ издали, какъ-будто изъ далекаго лѣса, изъ глубины ущелій, сталъ долетать мелодическій хоръ побрякушекъ, похожій то на жужжаніе пчелинаго роя, то на чириканіе перекликающихся птицъ. Это Ольтунгаба игралъ бубенцами. Звукъ росъ, крѣпчалъ, приближался, превращаясь въ шумъ водопада, въ гулъ непогоды, бьющей струями дождя; къ нему всё чаще и чаще примѣшивались глухіе, одинокіе мрачные вздохи. Наконецъ, поднятый вверхъ, неистово потрясаемый, подбрасываемый и обсыпанный ливнемъ ударовъ бубенъ заревѣлъ, точно стая хищниковъ, увидѣвшихъ добычу. Длилось это мгновеніе, затѣмъ инструментъ, мастерскимъ движеніемъ брошенный на мягкую кожу, умолкъ, хотя не пересталъ дрожать.
— О, Гольоронъ!.. простоналъ волхвъ, закрывая лицо руками.
И опять тишина, перерываемая только икотой, позѣвываніемъ и невнятнымъ бормотаніемъ кудесника и та-же музыка, и тѣ-же вздохи и стоны. Разнообразятъ ихъ только голоса птицъ: кукушки, ворона, ястреба, орловъ и чаекъ… Всѣ онѣ въ перемежку съ чудодѣйственными, никому непонятными заклинаніями, кричатъ и галдятъ, точно во очію увидѣли что-то грозное и спѣшатъ увѣдомить объ этомъ своихъ господь, живущихъ высоко въ воздушномъ мірѣ. Заклинанія мало-по-малу дѣлаются осмысленнѣе, фразы — связнѣе и вотъ волхвъ проговариваетъ первую отрывистую строфу гимна:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.