Яблоко Евы - [44]

Дент стукнул пару раз кулаком по записке.

— Черт побери! — Выругавшись, он быстро обернулся, чтобы удостовериться, не слышал ли кто-нибудь, затем, успокоившись, повторил снова, только шепотом: — Черт побери! — И открыл холодильник, решив чем-нибудь полакомиться в качестве утешения. Ему казалось, что в его жизни назревают непоправимые перемены.

— А я про тебя скажу.

Дент вздрогнул и обернулся, ударившись головой о дверь холодильника.

— Ты почему не спишь, Сисиль?

— А я услышала шум, и я про тебя скажу, — повторила она, придавая личику набожное выражение.

— Что ты скажешь?

— Я слышала, как ты чертыхался.

— Ах, вот оно что, ты бы тоже чертыхнулась, если б потеряла самое дорогое, что у тебя есть.

Сисиль неодобрительно сложила губки.

— Вы с Горди опять поспорили на что-нибудь?

— Точно, поспорили. — Денту явно было тяжело в этом признаваться.

— На что поспорили?

— Я поставил коллекцию бейсбольных открыток, а он — свой микроскоп, что мама еще целую неделю не помирится с Рэндом.

Широко раскрыв глаза, Сисиль прошлепала по кухне.

— Разве они помирились?

Дент показал на записку.

— Она сейчас у Рэнда.

На личике у Сисиль появилась улыбка.

— Правда?

— Ну да. Значит, я проспорил. — Огорченный, он снова заглянул в холодильник и вытащил оттуда тарелку с пиццей. — Не могла дождаться выходных! — Он осуждающе покачал головой и направился к столу. — Хоть бы он ее выставил.

Сисиль посмотрела на него с тревогой.

— А я думала, ты любишь Рэнда.

Откусив кусок пиццы, Дент прошамкал с набитым ртом:

— Вообще-то он ничего, не придирается.

— Почему же тебе хочется, чтобы он ее выставил?

— Потому что, если он ее выгонит и Горди не узнает, что она к нему ходила, — тут Дент грозно зыркнул на Сисиль, — я смогу выиграть спор.

При мысли, что Рэнд не помирится с мамой, Сисиль расстроилась и нижняя ее губка задрожала.

— Но я хочу, чтобы они помирились. Я люблю Рэнда.

Дент сунул ей тарелку с пиццей.

— Да не волнуйся ты, помирятся. И будут не разлей вода.

Сисиль съела кусочек и облизнула пальцы, испачканные в томатном соусе. Затем, мило улыбнувшись Денту, заявила:

— А я все равно скажу, что ты ругался.

Если бы в половине четвертого утра прозвенел звонок, Рэнд, несомненно, проснулся бы. Но в эту ночь ему и просыпаться не пришлось, потому как он вообще не спал. После того как Шегги ощенилась под его наблюдением, а затем состоялся огорчивший его разговор с Сесил, он приехал домой, принял душ и залез под одеяло.

Но сон не шел к нему.

Звонок продолжал дребезжать, и Рэнд, не зажигая света, пошел открывать. Где-то в глубине души он знал, кто к нему явился.

Открыв дверь, он заулыбался, так как перед ним действительно стояла Сесил, но тут же получил удар кулаком в живот и стал хватать ртом воздух.

— Отлично, Кёрси, — проворчала Сесил, проходя мимо него в дом. — Что тебе еще нужно? — Захлопнув дверь, она встала перед ним подбоченясь. — Тебе нужно, чтобы я ползала перед тобой на коленях? — С обиженным лицом она отвернулась и прошлась перед ним туда-сюда. — Хорошо! — воскликнула она, подняв руки вверх. — Прости меня, я чертовски виновата, что не поверила тебе и не выслушала твоих объяснений.

Рэнд наконец выпрямился, все еще держась за живот. Дыхание его восстановилось, но в глазах застыла настороженность. Теперь она его врасплох не застанет, если вздумает нанести еще удар.

Однако, к его удивлению, Сесил упала на колени и поползла к нему с молитвенно сложенными руками.

— Я умоляю тебя, прости! Хорошо? Теперь ты доволен? Ты этого хотел?

Рэнд посмотрел на нее сверху вниз, выражение его лица оставалось непреклонным.

— Ничего подобного я не хотел.

Опустив голову, Сесил тяжело вздохнула. Вот до чего довели ее гнев и горечь! И еще теплившаяся в ней надежда. А он, несмотря на все ее унижения, оттолкнул ее, окончательно разбив ей сердце. Слезы потекли у нее по щекам.

— Тогда прости меня еще раз.

— А теперь за что?

— За то, что сваляла дурака. — Смахнув слезу, она подняла на него глаза. Лицо его было в тени; виднелся лишь силуэт фигуры. Ее же освещал лунный свет. Она почувствовала себя такой беззащитной, что захотелось сжаться в комок. Вот что делает любовь с человеком, подумала она в отчаянии. Любовь совершенно обезоруживает человека, подставляет под удар самое сокровенное в нем.

А ведь она любит Рэнда больше, чем можно было предположить. И вот, он для нее потерян.

Поднявшись с колен, она встала перед ним, сжав пальцы в кулаки, чтобы скрыть, как дрожат у нее руки.

— Ну что ж, пойду домой. — Еще раз тяжело вздохнув и с трудом удерживая слезы, она подала ему руку. — Останемся друзьями, Кёрси?

Затаив дыхание, она ждала ответа. Проходили секунды, которые она отсчитывала вместе с ударами своего сердца. Наконец он протянул руку, но не для рукопожатия, а чтобы отвести ее ладонь в сторону.

— Не на твоих условиях, — проговорил он.

Не ожидая такого удара, она отступила назад.

— Что?

— Ты ничего не понимаешь, Сесил. — Он вышел из тени, и луна осветила его лицо. Темные глаза сверкали от ярости, а еще… от выступивших слез. — Я люблю тебя. Мне кажется, я полюбил тебя с первого взгляда. — Он схватил ее за руки. — Но я не хочу провести всю жизнь с женщиной, которая мне не верит.