Я жду тебя - [100]

— Эге, так ведь это принято в их общине.

— Ну и ну! Такого даже у натов нет, — проворчала Каджри. — Ну и будет потеха, — рассмеялась она. — Ты бы видел, как он на меня смотрит.

— Ты иди на свою рожу взгляни!

— Вот как ты теперь заговорил! Эх, глупец, для хлопка нужны две руки, а для любви — согласие, — сказала Каджри. — А может, я согласна? Увидишь, что будет дальше.

Сусанна болтала без устали. Лоуренс слушал ее. Каджри подошла к Сусанне и стала за ее спиной. Всякий раз, когда Лоуренс оборачивался к Сусанне, его взгляд задерживался на Каджри, которая пристально, не мигая, смотрела на него. Лоуренс даже растерялся. Каджри вышла.

— Ну видел? А теперь что скажешь? — обратилась она к Сукхраму.

— Ну и что с того?

— А то, что и они — как все прочие люди. Раджа тоже только человек. Чего их бояться?

— Деревенские люди из страха кланяются даже их теням, — сказал Сукхрам.

— Потому что мало их знают!

— Говорят, их нисколько не боится Махатма Ганди.

— На то он и Махатма[74].

Имя Ганди знала даже Каджри, слава о нем достигла всех уголков Индии.

После ужина Сусанна завела патефон. Отец отправился спать, а Лоуренс и Сусанна допоздна танцевали.

Утром толпа крестьян заполонила всю территорию, прилегающую к дак-бунгало, и людской гомон нарастал, как ветер. Они пришли просить защиты у большого сахиба против произвола полиции.

Сахиб вышел к ним. Сегодня он выглядел совсем старым. Вслед за ним появились Сусанна и Лоуренс. Старый англичанин был безоружен. Он остановился перед мгновенно притихшей толпой и начал внимательно оглядывать людей. Толпа выжидала, а он проницательным взглядом впивался в каждое лицо. Некоторые крестьяне не выдержали и потупились.

— Зачем вы сюда пришли? — спросил он тогда.

Все молчали. Потом заговорили, один, другой, третий, и через мгновение все возбужденно кричали.

— Молчать! — заорал на них полицейский. Толпа смолкла.

— Говорите по одному, — сказал Сойер. — У вас есть жалобы?

— Да, господин, — ответил кто-то из толпы. — Патвари[75] запутал все арендные договоры. Что нам теперь делать? Как жить?

— Земля чья?

— Правительства, господин.

— Я разберусь. Хочешь еще что-нибудь сказать?

— Господин, нас притесняет полиция! — выкрикнуло сразу несколько голосов.

— Какая полиция? Полиция раджи? — спросил он.

— Да, ваша милость, — ответили ему из толпы. — Начальник полицейского участка на свадьбу своей дочери собирает налог… Господин, ведь на территории правительства нет такого произвола…

— Господин, — обратился к англичанину учитель из касты каястхов, — в вашем государстве лев и ягненок пьют из одного источника, здесь же законы прибрал к рукам господин джагирдар[76].

Сойер нетерпеливо нахмурил брови.

— Об этом мне ничего не известно, — с раздражением сказал он. — Изложите мне все в письменном виде. У меня нет времени перед вами стоять.

— Но, ваша милость, ведь никто не хочет нас слушать!

— Обратитесь к радже, он выслушает вас, — ответил Сойер.

К этому времени подоспели вооруженные полицейские.

— Разговор окончен. Расходитесь! — крикнул Сойер.

Толпа на мгновение замерла. Люди, увидев направленные на них винтовки, потеряли прежнюю решимость и стали расходиться. Сахиб улыбался. Но в это время из сада послышались громкие крики собравшихся там людей:

— Да здравствует Махатма Ганди! — кричали они.

— Да здравствует Неру!

— Долой английское господство!

— Споем «Банде Матарам»[77]!

Англичанин заскрипел зубами.

— Это все происки конгрессистов… — подал было голос начальник полицейского участка, но тот не дал ему договорить.

— Вон отсюда, свинья!

Тот поспешно ретировался, а Сойер вернулся в дом и, сжав кулаки, ходил по гостиной.

— Что же будет? — спросила Лоуренса Сусанна, входя в дом.

— Ничего, их успокоят, — усмехнулся тот.

На другой день Сукхраму приказали подать двух оседланных лошадей. Сукхрам оделся в свою обычную форму, на Каджри было ее самое нарядное сари. Солнце уже клонилось к горизонту, и его лучи едва пробивались сквозь густые ветви деревьев.

Из дому вышли Сусанна и Лоуренс в костюмах для верховой езды. У Сусанны на ремне через плечо висело легкое охотничье ружье. У Лоуренса, кроме ружья, был еще пистолет. Они вскочили на лошадей и тронулись в путь. Сукхрам быстрыми шагами пошел рядом.

— Подожди меня! — крикнула Каджри, но Сукхрам не остановился. Тогда Каджри бегом догнала его.

— Ты куда? — спросила ее Сусанна.

— Госпожа, я тоже с вами, — сказала Каджри.

Лоуренс что-то сказал по-английски. Сусанна рассмеялась.

Всадники выехали за ворота. По пыльной дороге, подгоняя быков, возвращались с полей крестьяне. Они были голодны, им не терпелось добраться домой, поесть самим и накормить измученных животных.

Птицы с веселым щебетанием стайками возвращались к гнездам. Они то камнем бросались вниз, то плавно и грациозно, описав большой, почти правильный круг, осторожно садились. А вдали иссиня-черные, величественные, постепенно погружались в вечернюю мглу горы.

Лоуренс заметил зайца. Серый комочек прыгал по траве, но, заслышав шум, замер и навострил уши.

— От меня не уйдешь, голубчик! — проговорил Лоуренс и припустил коня. Заяц сделал длинный прыжок и скрылся из виду.

— Господин! — крикнула Каджри вслед Лоуренсу, пытаясь показать, куда ушел заяц.