«Я вырос в сталинскую эпоху». Политический автопортрет советского журналиста - [111]
1. Собкор «Звезды» однобоко, только в черном цвете видит жизнь Березников и освещает ее в печати.
Смехотворное обвинение. Моя работа вся на виду. Если принимать во внимание не слова, а факты (материалы мои и найденных мною внештатных авторов, опубликованные в «Звезде» за год моей работы собкором), то получится совсем другая картина. Можете посмотреть и мой очерк «Инженеры», опубликованный в № 11 альманаха «Прикамье».
2. Собкор «Звезды» с недоверием относится к любому ответственному работнику, который не бывал на фронте.
Бесспорно, что собкор – бывший фронтовик, бывший военком Красной Армии, старший офицер. Но я думаю, что в этом нет ничего зазорного, это не дает право писать о нем явные глупости. Поверьте, он все же не такой глупец и невежда, чтобы докатиться до абсурда. Признаюсь откровенно, таким людям, как Дугадко и Семченко, я не доверял и не могу доверять. На такое недоверие у меня имеется вполне достаточно и юридических, и моральных, и этических оснований.
3. Собкор «Звезды» поставил себя так, что с ним уже боятся говорить ответственные работники.
Правда, именно имена этих ответственных работников не названы в докладной записке комиссии. Вполне возможно, что из числа «ответственных» в Березниках имеются и такие, которым следует побаиваться собкора. Скажу, не хвалясь, что честные люди (ответственные и неответственные) с ним не боятся говорить вполне откровенно, по любым вопросам жизни и работы.
4. Собкор «Звезды» охотно ловит каждый слушок и берет его на веру.
Поводом для этого утверждения послужили две неточности, к сожалению, допущенные мною в письме ЦК. Как разъяснили мне авторитетные люди, я зря упомянул имя Захарова. Далее, мною явно неудачно написано: «…в интимной связи с Дугадко находится не кто-нибудь, а секретарь обкома партии по кадрам Лайкин». Слово «интимной» не подходит. Только и всего. Плохо, конечно, что я в серьезном письме допустил такие зацепки. Но нельзя же, черт возьми, вместе с водой выплескивать из ванной и ребенка – ухватиться за незначительные неточности (в сравнении с духом всего письма – всего мелочь) и опорочить письмо целиком, опорочить его автора.
Попутно скажем о том, что комиссия в своих выводах не постеснялась прибегнуть к явной фальсификации фактов. В ее выводах, например, сказано, что факт о задержке выдачи зарплаты на Ленвинском механическом заводе не подтвердился. Такой вывод сделан на основе официальной справки, полученной областными прокурором, и не делает чести комиссии, что она «перепутала» заводы: речь шла просто о механическом заводе, а ей подсунули справку тоже с механического завода, но имени Петровского. Заводы эти совсем разные, и в моем письме не говорилось о заводе имени Петровского.
Вместе с тем комиссия даже попытки не сделала заинтересоваться поглубже положением дел в 6-м монтажном тресте. Между тем об этом месте я в письме дал сигнал, заслуживающий серьезного внимания.
Тов. Хмелевский! Для меня и для Вас вполне ясно, что силой авторитета обкома не ахти как трудно опорочить не только одного, а нескольких Данилкиных. Ясно и другое: при желании с ним нетрудно расправиться самым бесшабашным образом. Но кому и зачем это нужно?
Вольно или невольно, а получилось так, что слова более опытных и предусмотрительных березниковцев о неуязвимости Дугадко подтвердились. Снисходительность к этому прохвосту после двукратных выступлений в областной газете, попытки комиссии обкома партии показать без всяких оснований собкора «Звезды» в самом мрачном виде ничего, кроме политического вреда, дать не могут. Теперь тем паче, никому не запретишь думать и говорить: «Дугадко неуязвим. Каждого желающего поднять на него или же ему подобного руку ничего, кроме неприятностей, постичь не может».
Прошу Вас, товарищ Хмелевский, сделать из сказанного необходимые партийные выводы.
С коммунистическим приветом! Член ВКП(б) М. Данилкин
05.09.1948
>1)Хмелевский Кузьма Михайлович (1907–1978) – кадровый партийный работник. В 1946–1949 гг. первый секретарь Молотовского обкома ВКП(б). Решением Оргбюро ЦК ВКП(б) в декабре 1949 г. снят с работы как «зажимщик критики», насаждавший «небольшевистские нравы», подбиравший кадры «по принципу знакомства и угодничества». Хмелевский считал, что с ним расправились из-за делового конфликта с Г.М. Маленковым. «Показатели были хорошими, руководители честными, и без преувеличения можно сказать – неплохими организаторами. Вся эта свистопляска была инспирирована, потому что я несколько раз поспорил с Маленковым, обратился через его голову к Сталину с жалобой, и он (Маленков) получил тогда замечание. В этом собака зарыта. Все же остальное – чепуха. Была дана команда – и нас сожрали». (Хмелевский – Назаровскому. 12.09.1962 // ПермГАСПИ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 12. Л. 33(об.)). О К.М. Хмелевском см. подробнее: Лейбович О. В городе М. М.: РОССПЭН, 2008. С. 114–177.
>2)Текст и все приложения к нему имеются в обкоме партии.
Письмо не обнаружено.
>3)Куляпин Дмитрий Николаевич (1896 —?) – прокурор Молотовской области в 1942–1949 гг., государственный советник III класса. В декабре 1949 г. снят с работы с партийным взысканием за то, что «заказал в промколонии УИТЛК изготовить чугунный крест. В июле 1949 г. этот крест отвез на кладбище в село Юрково Б. Сос новского района и совместно с родственниками установил его от своего имени на могиле своих родителей». (Выписка из протокола № 113, § 52 заседания бюро Молотовского обкома ВКП(б) 3 ноября 1949 г. // ПермГАСПИ. Ф. 105. Оп. 220. Д. 1750. Л. 21).
В коллективной монографии, написанной историками Пермского государственного технического университета совместно с архивными работниками, сделана попытка детально реконструировать массовые операции 1937–1938 гг. на территории Прикамья. На основании архивных источников показано, что на локальном уровне различий между репрессивными кампаниями практически не существовало. Сотрудники НКВД на местах действовали по единому алгоритму, выкорчевывая «вражеские гнезда» в райкомах и заводских конторах и нанося превентивный удар по «контрреволюционному кулачеству» и «инобазе» буржуазных разведок.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Находясь в вынужденном изгнании, писатель В.П. Аксенов более десяти лет, с 1980 по 1991 год, сотрудничал с радиостанцией «Свобода». Десять лет он «клеветал» на Советскую власть, точно и нелицеприятно размышляя о самых разных явлениях нашей жизни. За эти десять лет скопилось немало очерков, которые, собранные под одной обложкой, составили острый и своеобразный портрет умершей эпохи.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Рудольф Гесс — один из самых таинственных иерархов нацистского рейха. Тайной окутана не только его жизнь, но и обстоятельства его смерти в Межсоюзной тюрьме Шпандау в 1987 году. До сих пор не смолкают споры о том, покончил ли он с собой или был убит агентами спецслужб. Автор книги — советский надзиратель тюрьмы Шпандау — провел собственное детальное историческое расследование и пришел к неожиданным выводам, проливающим свет на истинные обстоятельства смерти «заместителя фюрера».
В книге собраны воспоминания революционеров, принимавших участие в московском восстании 1917 года.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.