Я выбираю смерть - [35]

— Извини, у меня нет в загашнике космического корабля, — развел руками Реввер. — Можешь купить билет на пассажирский.

— Я только что лишился кредита, — сказал Ирцарио.

— Сопереживаю.

— Но у меня все еще есть тесак. И я все еще могу убить тебя и всех твоих людей. А потом я выйду на улицу и устрою незабываемую кровавую баню. Как думаешь, сколько сотен я успею зарубить, прежде чем меня подстрелят?

Реввер содрогнулся, представив эту картину. Что-то в облике Ирцарио, который, сжав кулаки, стоял возле стола, подсказывало ему, что тот не блефует.

— Хорошо, — сказал он и написал несколько строк на бумажке. — Вот. Это мой знакомый в управлении галактической полиции. Он мне серьезно должен, и я попрошу его тебе помочь. Только не начинай там про кровавую баню.

Ирцарио взял бумажку и положил в карман.

— Спасибо, майор. Может, еще встретимся, и я верну долг.

— Ты бы забрал эту дрянь, — крикнул ему вслед майор, указывая карандашом на голову, лежащую на столе.

Ирцарио обернулся в дверях.

— Эту дрянь ты можешь обменять на две своих зарплаты, — сказал он. — Считай подарком.

— Подарком, — буркнул Реввер, когда Ирцарио вышел. — Дикари какие-то.

Потом он посмотрел на свой браслет и мысленно отдал команду связаться с абонентом.

— С добрым утром! — Майор расплылся в улыбке. — Я сразу к делу. К тебе скоро придет один гинопосец с просьбой помочь ему в поимке Винчу Хирта. Так вот, этому парню на Иргиле не место. Сделай что-нибудь, хорошо?

Глава 25

Ирцарио вышел на улицу, пошатываясь. Финальная бравада в кабинете майора далась ему нелегко. Голова кружилась, мучительно хотелось пить. Ирцарио остановился у одного из питьевых фонтанчиков, в изобилии расставленных по всему городу, и утолил жажду. Теперь можно было рассуждать.

Значит, Аргеной изгнал его. Что из этого следует? Ни дома, ни средств к существованию, ничего. Это не считая попранной гордости. Впрочем, Аргеной мог поступить и хуже: спокойно велеть возвращаться на базу, а там подвергнуть кастрации.

Кто-то приблизился к Ирцарио, и он нехотя повернул голову. Рядом стоял Фенир.

— Ты что тут забыл? — поморщился Ирцарио.

Фенир развел руками.

— Беспокоюсь за нашу участь. Удалось раскрутить майора на корабль? Выглядишь ты, кстати, не очень. Тебе нужно поесть и поспать, я это гарантирую.

— Нас изгнали, — глядя в сторону, сказал Ирцарио.

Фенир моргнул, потом несколько раз тряхнул головой, пытаясь осознать услышанное.

— С Иргила? — переспросил он. — Ну так и прекрасно.

— Аргеной звонил. Всё. С нами — всё. — Ирцарио отчего-то перешел на отрывистые короткие фразы.

Фенир долго молчал. Ирцарио старался не смотреть ему в глаза.

— Ты гарантируешь? — тихо переспросил Фенир. Его фирменное словечко, всегда звучавшее сочно и раскатисто, в этот раз едва прошелестело.

Ирцарио кивнул. В ответ раздался вздох:

— Может, оно и к лучшему.

Ирцарио поднял взгляд на Фенира.

— Ты сам себя сейчас понял?

— Конечно. Ну ты посмотри сам, рассуди. Аргеной ведь все равно не передумает, так? Не передумает, я гарантирую! Разве что заменит изгнание на кастрацию.

Ирцарио вздрогнул. Фенир будто прочитал его мысли.

— Ну и ладно, забыли! — продолжал Фенир. — Ты посмотри вокруг! Деревья, сады, воздух… Мы здесь, Ирцарио! Мы на земле, как и мечтали всегда. Немножко денег у меня есть, на первое время. Найдем работу, снимем жилье, обоснуемся. Глазом моргнуть не успеешь, как привыкнешь.

Ирцарио смотрел на старого друга, как на безумца. Мир рухнул, еще клубится пыль над обломками, а он уже пытается строить шалаш.

— Хирта они все равно поймают, я гарантирую, — продолжал Фенир. — У них даже шансов больше, они его по маячку отследить могут. От нас же избавились? Ну и все. Или тебя тревожит, что они будут громить «Ковчег» без нас? Плюнь и забей, это не та операция, где каждый боец на счету. Их возьмут голыми руками, пока мы будем сидеть в баре и пить пиво. Причем, неизвестно еще, кто получит больше удовольствия.

Ирцарио уже неотрывно смотрел в глаза Фениру. Теперь тот старался отвернуться, продолжая бормотать слова, в которых все меньше оставалось смысла.

— Такое ощущение, будто ты не в первый раз об этом задумался, — сказал Ирцарио.

— Да я только об этом и думаю с тех пор, как мы приземлились! — воскликнул Фенир, нервно оглядываясь. Ирцарио наступал, и ему приходилось пятиться.

— Ты вообще понимаешь, что за такие слова я должен убить тебя на месте? — процедил сквозь зубы Ирцарио.

— Поэтому я и говорю их только сейчас.

— Что?

— Ты не гинопосец, дружище, — улыбнулся Фенир. — Убьешь меня — расстроишь дворника, вот и все.

Ирцарио остановился, передергиваясь от этого непривычного ощущения, когда за плечами нет громады Гинопоса.

— Ну и? — Фенир осмелился коснуться плеча товарища. — Как ты смотришь на то, чтобы зайти в бар, пропустить по кружке и обдумать наше положение?

Ирцарио задумчиво смотрел на круглое улыбающееся лицо товарища, которому он теперь не имел даже права приказывать. В его словах была правда. Простая, человеческая правда. Ирцарио даже увидел на мгновение эту жизнь, о которой говорил Фенир. Работа пять дней в неделю, посиделки по вечерам на свежем воздухе. Он увидел свой тесак, висящий на стене и постепенно покрывающийся пылью и ржавчиной.