Я выбираю смерть - [34]

— Доброе утро, майор! — поприветствовал его Ирцарио, поднявшись со стула.

Майор молча пожал протянутую руку, отпер дверь и жестом пригласил Ирцарио войти. Гинопосец замешкался только чтобы забрать лежавший на столе предмет, завернутый в тряпку.

— Это что, голова? — спросил Реввер, указывая на предмет.

— Вас что-то смущает?

Реввер пожал плечами. Настроение испортилось совершенно.

Расположившись в удобном кресле, майор для виду поигрался с встроенным в стол голографическим компьютером, просмотрел пару листов бумаги и, наконец, со вздохом уставился на Ирцарио.

— Чем могу быть полезен?

— Хирт не должен покинуть галактику.

— Хорошо, я распоряжусь.

Ирцарио несколько раз моргнул от неожиданности.

— Насчет чего?

— Ни насчет чего. — Во взгляде майора теперь сквозила жалость. — Так обычно я разговариваю с психами, которые приходят сюда и жалуются на зеленых человечков, ведьм, оборотней или еще на что-то в этом духе. Большинству хватает устного общения, но некоторые настолько уперты, что строчат заявления. Желаете получить карандаш и бумагу?

— Я желаю получить помощь, майор, — скрипнул зубами Ирцарио. — Хирт — не оборотень, он существует, и…

— Нет! — перебил майор, качая головой. — Нет-нет-нет. Видите ли, я придерживаюсь простой полицейской философии: верю лишь своим глазам. Я вижу Иргил — следовательно, он существует. Будь здесь оборотни и ведьмы — я бы их видел, но их здесь нет. Как и Хирта. Все, что за пределами Иргила, для меня — лишь светящиеся точки на черном покрывале ночи.

— А как насчет Гинопоса? — улыбнулся Ирцарио. — Мы достаточно скоро станем реальностью.

Реввер не успел ответить на эту плохо замаскированную угрозу — браслет на руке Ирцарио ожил и засветился багровым светом — похоже, человек на том конце был в ярости.

— Держи рот на замке, — изменившимся голосом бросил майору Ирцарио. — Ты помогаешь мне в поисках Хирта. Понял?

Реввер покорно склонил голову и приготовился слушать. Браслеты-трансляторы, уже давно и по праву вытеснившие остальные средства связи, могли работать в различных режимах. В свободном режиме браслет считывал мысли владельца и транслировал их собеседнику. Но у подавляющего большинства населения галактики в эфир выходил сумасшедший поток сознания, из которого если и можно было что-то понять, то это «что-то» оказывалось неприкрытой правдой, которая никогда не была приятной. Мужья узнавали об изменах жен, родители — о том, как они задолбали своих детей и так далее.

Поэтому большинство людей пользовались ограниченным режимом. В нем браслет считывал только те слова, которые произносились вслух. Кроме того, этот режим считался правилом хорошего тона. Вроде как говорить громко и четко, а не шептать, прикрыв рот рукой. Поэтому Реввер не сомневался, что Ирцарио выберет этот режим.

— Да, я слушаю, — сказал он, глядя на браслет. Сейчас на его лобные доли посылались импульсы, благодаря которым он мог видеть лицо собеседника, парящее в воздухе над браслетом.

Ирцарио видел лицо Аргеноя, и его выражение не предвещало ничего хорошего.

— Я хочу услышать отчет, — сказал главнокомандующий.

— Без проблем, — пожал плечами Ирцарио. Он развернул тряпку, достал голову и показал Аргеною. — Вот эта девка, о которой мы говорили. Как видишь, беспокоиться не о чем.

— Что по Хирту? — продолжал Аргеной.

— На месте его взять не получилось — видимо, кто-то держит его в курсе. Но мы с майором Реввером делаем все возможное. Так, майор?

Ирцарио кивнул майору, показывая, что можно говорить — браслет свободно считывал и звуки.

— Оперативная деятельность бурлит, — кивнул Реввер. — Пока я говорю, мои ребята прочесывают каждый сантиметр города. Хирту не уйти.

— Где твой кинжал? — Аргеноя, казалось, не интересовали слова майора.

— Кинжал? — вздрогнул Ирцарио. — Я оставил его на корабле.

— Оставил кинжал и взял тесак?

Ирцарио скрипнул зубами. Он чувствовал, что с каждым словом все сильнее запутывается в какой-то сети. Но что это была за сеть? Что знал Аргеной и откуда?

— На тот момент мне это показалось разумным, — выдавил из себя Ирцарио.

— Ты не можешь отдать себе отчет в собственных действиях?

— Могу, но…

— Ты оставил кинжал на корабле. А где ты оставил корабль?

— В ангаре, — тихо сказал Ирцарио.

— Он и сейчас там?

Ирцарио размышлял не дольше секунды.

— Нет, — сказал он.

— Ты провалил задание, потерял корабль, не убил девушку и пытался меня обмануть. За это ты лишаешься всех званий, а также права называться гинопосцем. Это наш последний разговор. Надеюсь, ты оценишь мою безграничную доброту. Если помнишь закон, за подобные проступки полагается смертная казнь. У меня все. Конец связи.

Ирцарио сидел бледный, как мертвец, и смотрел в пространство перед собой. В одной руке он держал пластифицированную голову девушки.

— Ты мне сейчас напоминаешь героя одной древней трагедии, — заметил Реввер.

— А? — Ирцарио посмотрел на него, будто не понимая, кто перед ним.

— Забудь, — махнул рукой Реввер. — Какие-то трудности?

— Трудности? — пробормотал Ирцарио. — Да, пожалуй… черт… вот дрянь!

Он врезал кулаком по подлокотнику кресла. Взгляд его заставил Реввера содрогнуться.

— Шутки кончились, майор, — сказал он. — Мне нужно отсюда выбраться, и ты мне поможешь.