Я видел, как живет Италия - [41]

Театр еле перебивается: он находится в печальном состоянии. Так считает Рандоне, специалист в этой области, хорошо известный моим парижским коллегам. Итальянский театр живет по старой системе. La compagnia — труппа — собирается вокруг одной-двух звезд, подготовив репертуар на один сезон. Она переезжает из города в город. Театральные помещения — это обычно старинные традиционные здания, приспособленные для опер и довольно обширные. Но их мало. В Риме, например, всего два больших театральных зала.

Легко понять, что драматургам приходится туго. Сто представлений одной пьесы — это в Италии уже настоящий большой успех. В таких условиях, естественно, пьесы выгоднее переводить, чем писать. В последнее время в больших городах при поддержке государства образованы стационарные Piccoli teatri (маленькие театры). Располагая маленькими зрительными залами, они не в состоянии содержать известных актеров; пока эти театры не вышли еще из стадии эксперимента. Успех Миланского Piccolo teatro — исключение.

Любопытно, что продолжает существовать меценатство. Папины сынки нередко проматывают деньги, вкладывая их в театральные постановки.

— Не все ли равно — разбить себе башку на автомобиле или кутить с актрисами, не правда ли?

Если пьеса будет иметь успех и выдержит сто представлений в театре с залом на тысячу мест, то из расчета 10 процентов от валового сбора она может принести автору десяток миллионов лир. Это, конечно, немало, но такие случаи исключительно редки, и писателю остается рассчитывать на ренту, на вторую профессию или на телевидение. Последнее обеспечивает драматургу авторский гонорар примерно в миллион лир (с учетом премии за использование еще не изданного произведения).

Но, увы! Телевидение — это царство цензуры, которая здесь, как и повсюду, порождает самоцензуру. Телевизионные пьесы, как правило, с самого начала обречены на оскопление. На это идут не все авторы.

Стоит сказать несколько слов и о телевидении. Повсеместное распространение телевидения, страсти, которые оно вызывает, похожи на сумасшествие. Даже в Сардинии и Сицилии, в этом царстве нищеты, не найти бара, в котором не было бы телевизора. По вечерам, во время передачи некоторых программ в кафе набиваются толпы народу; все рассаживаются, как в кино, на поставленных тесными рядами стульях. Одни пьют и едят, другие ничего не заказывают, но все кричат и аплодируют. Официанты и официантки сами охвачены возбуждением, им не до обслуживания. В такие вечера люди, если у них нет своего телевизора, стараются поесть дома пораньше и всей семьей — папа, мама, бабушка, теща, дети и служанка — отправляются в бар на углу.

Какие передачи пользуются успехом? Например, musichiere[88]. Конкуренты выступают парами. До начала состязания они сидят в креслах-качалках настороженные, как бегуны в ожидании выстрела стартового пистолета. Оркестр исполняет начало мелодии. Узнав мелодию (обыкновенно узнают оба одновременно), участники состязания вскакивают и устремляются бегом через зал. Тот из них, кто первым дотронется до контрольного колокольчика, получает право объявить название песни; ему зачитывается очко. Состязание ведется до пяти очков. Победитель допускается к новому соревнованию. На этот раз фиксируется время и очки засчитываются в лирах; при каждом правильном ответе ставка удваивается. Можно, конечно, в любой момент остановиться и забрать свои деньги, но в большинстве случаев соперники борются до последнего и проигрывают все. Тогда в утешение им выдают маленькую куклу — musichiere. Иногда, как и должно быть, выступают самодеятельные артисты. Их уговаривают спеть, приводя великолепный довод: если вы умеете говорить, то что же мешает вам уметь петь? Такие передачи имеют наибольший успех, а в телестудии выстраивается длинный хвост добровольных шутов, желающих развлечь публику.

Желание оказаться в центре внимания! Оно, увы, известно и у нас во Франции. Его наиболее яркое проявление — момент, когда один из участников соревнования (победитель или побежденный) получает право трепетной рукой схватить микрофон и послать привет своим знакомым.

Можно назвать еще передачу Lascia о raddoppia — бросай (игру) или удваивай (ставку) — с вопросами в запечатанных конвертах, с нотариусом среди членов жюри и с конферансье Майком Буонджорно. Давка, исступление, неистовство. Тот, кто хоть неделю не следил за ней, опозорен в глазах своего квартала и теряет право участвовать в общем разговоре.

Кандидаты сами выбирают тему. Один из них приехал на велосипеде из Рима, чтобы выступить в Милане: в семнадцать лет он знает всю географию. Телезрители в экстазе: ты слышал? Он знает все острова, он даже перечислил их в алфавитном порядке!

Узнав про такое, некий сардинский пастушок пустился в пешее путешествие, чтобы в свою очередь стать героем маленького экрана. Его тема — святые. Один отставной полковник выбрал тему: «Мемуары» Казановы. Он знает их наизусть, может цитировать их в любой последовательности и помнит в них все, вплоть до количества запятых и опечаток в различных изданиях. А один красивый малый — венгерский эмигрант — использует каждую передачу на тему о фольклоре его родины для того, чтобы обратиться к кинопродюсерам: