Я видел, как живет Италия - [10]

Наша латинская сестра настроена довольно фаталистически. Это результат долгого влияния церкви и религиозных традиций, более глубоких, чем во Франции. В Италии человек охотно отдает себя в руки божьи, и поэтому нервы у него гораздо крепче, чем у француза, а температура всегда держится около нормальных 36–37 градусов. Он умеет плыть по течению, наслаждаться жизнью, не портить себе кровь; при появлении тринадцатого ребенка восклицает: «Бог нас не оставит!» Короче говоря, он умеет принимать жизнь с хорошей стороны.

Но…

Но посадите этого оптимиста-флегматика на колеса, как тотчас температура его тела поднимется до 40 градусов. На двух колесах — это Бартали, Коппи[28], на четырех — Фанжио[29] (имен других чемпионов я не знаю). Посадите этого человека с пониженным жизненным тонусом на колеса — и он становится одержимым. Добавьте еще мотор — и перед вами параноик, для которого планета вращается не в ту сторону.

Конечно, итальянцы — лучшие в мире шоферы. Но вот беда: дорога не цирк. Итальянец с грустью признает это, но это не сдержит его ни на секунду. С застывшей на лице маской Нерона, вцепившись в руль мотороллера или баранку автомашины, он мчится. Он обгоняет время, ему нужно победить в гонке всех других, свою судьбу, свой мотор, правительство и самого себя. Цель у него одна: быть первым. Где? Впереди кого? Впереди чего? Это не имеет значения. У него могут разлететься поршни и лопнуть артерии, он будет жать на педаль газа так, что продавит ногой пол кабины, он истерзает цилиндры машины, все время требуя от них максимального напряжения, он будет героически рисковать своей жизнью и дойдет в бескорыстном благородстве до того, что поставит на карту вашу жизнь и жизнь соседа, но ему нужно обогнать! Когда его малолитражка обгонит вашу многосильную машину (вам просто противно, что эта вошь вцепилась вам в спину, и, обессилев, вы притормозите, чтобы пропустить его вперед), он при этом, к счастью, не оглянется! Ни нахального торжества, ни смиренной благодарности. И вряд ли у него промелькнет мысль о мадонне или каком-либо другом святом покровителе безумцев на колесах, который «помог ему». Не успев выровнять машину, не задумываясь о том, что у него осталось в баке и не разболтались ли колеса, он уже устремляет свой взор к следующему, который маячит далеко впереди и которого нужно догнать, загнать, обогнать, чтобы потом начать все сначала.

Во Франции одержимый такого рода все-таки сделает остановку, выпьет стаканчик, проверит часы, порадуется, что сумел выжать хорошую скорость. В Италии — ничего подобного! Едва выйдя из машины, свирепый водитель сразу меняется: на его лице расцветает добродушная улыбка, и перед нами человек, который и мухи не обидит. Он безмятежно рассядется на террасе кафе, закажет Punt’e mes’[30], вздохнет полной грудью и будет преспокойно терять секунды, которые он с риском для собственной жизни вырвал у судьбы.

Перед тем как отправиться в рейс, водители грузовиков часто пишут на кабинах своих мастодонтов заклинания: «Санта Мария, защити!», «Сан Дженнаро (святой Януарий — покровитель Неаполя), дай мне вернуться целым и невредимым!» Эти надписи — разгадка причины шоферского исступления. Итальянец воспринимает автомобиль не как результат экономического прогресса, а как непостижимый дар божий. Садится ли он на свой мотороллер «Веспа» в две лошадиные силы или в свой автомобиль в сто девяносто восемь лошадиных сил — неважно, он вверяет себя силам небесным. Жизнь ведь не принадлежит ему — она одолжена ему создателем и может быть отобрана в любую минуту, тотчас же по предъявлении векселя. И какова бы она ни была — легкая или тяжелая, — итальянец беззаботно делает ее своей ставкой. Все равно живым он может остаться только в случае, если небесный бухгалтер вывел сальдо в его пользу. Нажимая на стартер, он запускает одновременно и мотор, и божественный механизм, отсчитывающий дни, отпущенные смертному на земле. Так не лучше ли сократить то время, в течение которого наше существование от нас не зависит?

Все вполне уравновешенные люди, которых мы встречали, были одержимы этим недугом. Например, зубной врач из Анконы, ставший впоследствии нашим другом, высокий и сильный малый, спортсмен, один из самых последовательных и ярых истребителей спагетти и мидий, здоровый и телом, и душой, рассудительный в спорах, женившийся на англичанке как по любви, так и из потребности попасть под чье-то трезвое воздействие, короче говоря, безусловно, уравновешенный человек… Едва этот человек садился за руль своей малюсенькой «Бьянкины», как, закусив удила, он превращался в самурая «камикадзе»[31] и явно терял рассудок. Безумцы! Все, как один, безумцы!

Превосходные водители, но…

В городе — то же самое, только опасность здесь несколько больше. Когда знаешь об этом, то, конечно, всегда стараешься уступить дорогу. И вот, дав предупредительный сигнал, чудом протиснувшись между вами и стремительно приближающейся встречной машиной, обогнавший вас автомобиль, едва оказавшись впереди, тут же резко сбавляет скорость. Не из предосторожности. Никоим образом! Ему просто нужно остановиться у тротуара. Проведя статистический анализ, мы с Лиллой установили, что тип, который метеором проносится в своем «Фиате-1000» требуя себе дорогу, в восьми случаях из десяти стремится приобщить вас к списку своих побед как раз перед самым концом своей сумасшедшей прогулки.