Я в моей голове 4 - [157]

— Живите спокойно, к осени вернусь, — заверил близких. — Так и отвечайте, если будут спрашивать. Считайте, что я в отпуске или на каникулах.

— Мне с тобой нельзя? — тихо спросила Гуля.

— Я знаю, милая, что ты сильная и все выдержишь, но у тебя мама, Дилька… Каково им придется, если не будут знать, где ты и что с тобой? — привел я разумный довод.

— А твои родители не будут волноваться? — резонно поинтересовалась тетя.

— Будут, — согласился, кивнув головой, — но они меня знают и привыкли к моей самостоятельности. — Отправлю им письмо и попытаюсь успокоить, — заверил ее. — И ты им напиши, только не сообщай о нападении и угрозе. Пусть считают, что я в стройотряде. Не стоит их волновать.

— Так тебя собрать нужно! — спохватилась тетя.

— Я вроде все взял, — растерянно сообщил, тронув ногой сумку, лежащую на полу.

— А перекусить в дороге? Теплую одежду взял? — упрекнула она, заметив, что моя сумка почти пустая.

— Если только джемпер и ветровку забыл, — согласился я, — остальное куплю, если понадобится, деньги есть.

— Гуля, ты со мной? — спросила она, вскакивая на ноги.

Конспирация ей была явно чужда, совсем не думала наивная женщина, что ее могут поджидать возле квартиры или уже внутри посторонние люди. Гулька кивнула и неохотно отпустила мою руку.

— Будьте осторожнее, могут поджидать на лестнице или в квартире, — все же предупредил их.

На кухню вошли хозяева, когда за моими женщинами захлопнулась входная дверь. Люба пошла к плите и начала греметь посудой, а Виктор подсел ко мне.

— Поедешь, значит? — спросил он меня. — Тогда возьми от меня подарок, — протянул небольшой нож в ножнах. — Нож в дороге всегда пригодится. Сталь инструментальная, не хуже булата, не тупится и другой металл строгать может. Только не усердствуй, — ухмыльнулся. — Для себя делал. Я ведь за подобные игрушки и пошел по этапу. Делал инструмент ЛЮДЯМ, — признался, выделив голосом последнее слово и полез за сигаретой. — За своих не переживай, присмотрю, — пообещал.

— Не лезь в это дело, — посоветовал я. — Им ничего не грозит, а за нож спасибо. Верну, если сам вернусь. Мне надо время, чтобы выйти на одного человека. Он может прикрыть меня от всего.

Я имел в виду Мазурова. Как жаль, что он не оставил координат для связи. Где его искать в Москве? Да и стоит ли? Надеюсь, что он сам захочет меня увидеть, если убедится, что я говорил и писал правду.

Часть ночи я провел на чердаке, попрощавшись со своими и Виктором у него дома. Тяжело вспоминать женские слезы при прощании.

В начале первого я выскользнул из крайнего подъезда, в темноте броском пересек придомовую дорожку и углубился в кусты. Прошел наш квартал насквозь и вышел на улицу, параллельную Московскому проспекту. Ночной электричкой добрался до Шушар, выбрался на Московское шоссе и не торопясь пошел по обочине в сторону Москвы. Сумка оказалась достаточно тяжелой, забитой бутербродами и термосом с кофе, приготовленными моими родными. Даже банку с кофе сунули, заботливые.

Вспомнился фильм из будущего «Брат». Я, как и герой Бодрова решил выбраться из Ленинграда попутным транспортом, не желая связываться с вокзалами. Вряд ли объявили меня в розыск так быстро, но чем черт не шутит! Если бы органы были бы заинтересованы в моем розыске, то дома и около было бы полно сотрудников, а тетю с Гулькой давно бы допросили. Отсюда я сделал вывод — меня не ищут или ищут тайно, не привлекая других сотрудников. Поживем еще, побарахтаемся!

Глава 14

Приезд в Медведково.

Я выгрузился из старенького ПАЗика, выполняющего рейсовые пассажирские рейсы по Залесскому району.

С того момента, когда я остановил КАМАЗ дальнобойщика на Московском шоссе и напросился до Бологое прошло больше суток. Остались позади переполненные вокзалы, вонючие туалеты, в которых пришлось умываться или отправлять естественные надобности, толкучки возле касс, жидкий чай и черствые бутерброды в обшарпанных буфетах. Продукты, собранные на скорую руку моими близкими, были съедены мной в первые же сутки. В поселке Залесский, выполняющий роль районного центра и туалет на автовокзале оказался не благоустроенный, без водопровода с отверстиями в обоссаных досках.

Пока ожидал последнего рейса в сторону деревни Медведково, где жила Татьяна, погулял и поглазел на центр поселка. Правда смотреть было не на что. Несколько магазинов в ряд, современное двухэтажное здание универмага, рядом одноэтажный с широкими и высокими окнами ресторан и столовая. Через дорогу раскинулся парк или сквер с ракушкой эстрады в глубине, сейчас в середине дня пустой. Не вдалеке у перекрестка главных улиц возвышался каменный величественный храм без колокольни, сейчас заброшенный и разрушающийся, на крыше которого росли березки. Я подивился природной жизнестойкости деревьев, недолговечности человеческой деятельности и краткости памяти о Вере и предках.

Татьяна проживала даже не центральном селе колхоза, а рядом в километре в соседней деревне Медведково. Много медведей в этих краях было?

Сейчас я стоял со своей неизменной дорожной сумкой на плече у остановки в центре деревни. Автобус, загрузив порцию деревенских жителей, укатил, выпустив клубы бензинового дыма и подняв тучи придорожной пыли. Было жарко и душно. Лето выдалось в этом году похожим на настоящее лето с редкими дождями.