Я в моей голове 4 - [158]

Рядом с остановкой располагалось каменное здание сельского магазина. Вот и весь центр села. Влево и вправо уходила проселочная дорога с рядами деревенских домов. Куда идти?

Хлопнула дверь магазина и на крыльце появилась аборигенка — женщина средних лет с хозяйственной сумкой. Она, по — видимому заинтересовалась приезжим и, притормозив, вгляделась в меня подслеповато щурясь. Вероятно, я выделялся своим прикидом от местных — в джинсах, кроссовках, батнике, с сумкой на плече и переброшенной через нее ветровкой, но скорее всего все здесь друг друга знали в лицо.

— Здравствуйте! — приветливо поздоровалась она, по — деревенски, первой со мной. — Приехали к кому? — полюбопытствовала.

— Здравствуйте, — отозвался я. — Приехал, — кивнул, — к Щуровой Тане, — признался.

— Это к какой? Я тоже Щурова, только не Татьяна, — улыбнулась женщина. — У нас треть села Щуровы, а Татьян…? — задумалась, мысленно подсчитывая.

— Щурова Таня, моя ровесница, приглашала в гости, — уточнил я, прервав ее подсчеты и досадуя — не ожидал таких сложностей.

— А — а, Танька! — воскликнула женщина. — Вам туда, — махнула рукой влево, — но ведь у нее…? — запнулась, не договорив и еще больше прищурилась, пристальнее вглядываясь в меня. — Откуда вы ее знаете? — удивилась и заинтересовалась.

Я промолчал, не желая утолять любопытство незнакомки, пусть и родственницы моей знакомой. Похоже, у Таньки произошли очередные изменения в личной жизни и меня в них не было, а я явился без предупреждения, как обещал когда — то. Ну, что — ж, переночую как — нибудь и «утренней лошадью» — первым рейсовым автобусом уеду, — решил я и вопросительно посмотрел на любопытную женщину. Она охотно принялась объяснять с множеством лишних подробностей, как мне найти дом Татьяны.

— Благодарю, я все понял, — кивнул головой словоохотливой и любопытной бабе, поправил ремень сумки на плече и направился по пыльной улице в указанную сторону.

Чего я ожидал? Танька совершеннолетняя и половозрелая девушка должна дожидаться меня? Наивно так думать, да я и не рассчитывал на это. Не приехал бы вообще, если не обстоятельства.

Еле нашел разыскиваемый дом. Долго шел по главной улице деревни под пристальным взглядом первой встреченной аборигенки. Она, вероятно, опасалась, что сверну в какой — нибудь другой дом, а мой вопрос о Таньке — для отмазки и контролировала мой маршрут пока я находился в пределах видимости.

Пока шел, на улице встретил стайку пацанов на велосипедах, несколько старух и видел многочисленных деревенских жителей во дворах. Некоторые приветливо здоровались со мной и провожали заинтересованными взглядами. Рабочий день подходил к концу, и многие колхозники вернулись домой. Будет повод сегодня для сплетен о незнакомце, приехавшем к соседке.

Я остановился в нерешительности перед домом, обшитым вагонкой, выложенной елочкой, покрашенной синей краской и белыми наличниками, который мне описала словоохотливая женщина. Вздохнул, прошел в калитку, решительно поднялся на крыльцо и постучал в ближнее окно. Откинулась за окном тюль, послышался неразборчивый женский голос, в дому что — то грохнула (уронили что — то), стукнула входная дверь и на крыльцо вылетела Танька. Кинулась ко мне, обняла, плотно прижавшись всем телом, целуя, плача и смеясь одновременно.

— Сережка…! Приехал…! Я так ждала…! — отстранившись, вгляделась в меня заплаканными, счастливыми глазами и вновь принялась целовать мое лицо.

— Таня, веди гостя в дом, — послышался женский голос, — чего вы устроили на улице — то? — в голосе послышались упрекающие нотки.

Выглянув, из — за Танькиного плеча увидел в дверях пожилую сухощавую женщину, с чуть заметной улыбкой смотрящую на нас.

— Мама! Мой Сережа приехал! — с восторгом объявила подружка, обернувшись и не выпуская меня из объятий.

— Проходите в дом, — пригласила хозяйка настойчиво и пояснила: — соседи смотрят. Сейчас вся деревня сбежится! — предположила.

— Да, да! Пойдем, — согласилась Татьяна и потянула меня вглубь дома, — я верила, что ты все — таки приедешь и ждала, — признаваясь, тянула меня за собой.

Оказавшись в просторной горнице, девушка обмахнула стул от невидимой пыли и усадила меня у центрального круглого стола и, оставшись стоять рядом, торжественно объявила:

— Мама, это Сережа Соловьев. Я тебе о нем рассказывала. Сережа, это моя мама, Елизавета Федоровна, — представила нас.

— Здравствуйте, — поздоровался я и кивнул.

Таня ведь говорила о своем больном отце, за которым требуется уход, — вспомнил и завертел головой. Увидел, прикрытый шторами проход в другие комнаты. Татьяна, поняв мой взгляд, чуть нахмурившись пояснила:

— Папа весной умер. Похоронили, — подошла к маме и обняла, как бы разделив горечь утраты, но тут же вновь подскочила ко мне.

— Ты надолго? Что же ты сидишь? Давай свою сумку. Умыться с дороги не хочешь? Может баню затопить? — забросала вопросами и предложениями, радостно улыбаясь.

— Ладно, — согласилась пожилая хозяйка. — Раз так, то пойду чайник поставлю, — развернулась и ушла на кухню.

Передав сумку подружке, поднялся.

— Где умыться? — поинтересовался. — Решил вот заехать, навестить. Если найдешь, где ночевать мне, не мешая вам, то на неделю, две, — пояснил с извиняющей улыбкой.