Я уйду с рассветом - [3]
Несмотря на скудную и ветхую обстановку, в квартирке было чистенько и уютно. Когда мы подошли к окну, мне пришлось ссутулиться, чтобы не задеть наклонный потолок.
Я тяжело плюхнулся на стул, который пододвинула француженка, даже не подумав, что изящная рама может не выдержать. Я поморщился. Мое неловкое движение не ускользнуло от цепкого взгляда медсестры.
— Чарли, принеси воды и бинтов, — попросила она. — И мою сумку с медикаментами.
Как только Шарлотта исчезла за единственной, помимо входной, дверью — я предположил, что там была ванная, — хозяйка квартиры повернулась ко мне:
— Наклонитесь вперед, пожалуйста. Вас ударили по спине?
Я подчинился и уперся локтями в колени. Дионн выпростала мою рубашку из брюк и задрала ее мне до подмышек.
— Пнули. По правой почке.
Она прищелкнула языком.
— По почке, да. Появится синяк. — Она ощупала ушибленное место, едва дотрагиваясь теплыми пальцами до кожи, но я все равно скривился. — Будет болеть, и может пойти кровь.
Я кивнул и, выпрямившись, опустил рубашку.
Вернулась Шарлотта. Хозяйка квартиры встала передо мной;
— У вас к тому же отек и гематома на челюсти. Как ваши зубы? Не качаются? Не сломаны?
Я провел языком по зубам:
— Нет.
— Хорошо. Чарли, обработай ему голову, а я пока приготовлю припарку для лица и спины.
Она скрылась за занавеской, отделявшей комнату от кухни, и вернулась спустя минуту, держа в руках зеленые листья.
— Окопник?
— Дионн говорит, что нет ничего лучше для заживления ушибов, если кожа не повреждена. — Шарлотта поставила мне на колени тазик, положила на пол около моих ног санитарную сумку и, выдвинув из-за небольшого столика еще один стул, села напротив. Она обмакнула тряпочку в воду и аккуратно стерла кровь с моих лица и шеи.
— Моя мать тоже так говорит. — Я рассматривал ее. На бледных щеках — едва заметная россыпь веснушек. Завораживающие глаза. На тенистом бульваре они выглядели почти серыми, но теперь, когда утренний свет падал ей на лоб и нос, оказались голубыми, как зимнее небо.
Она хмурила брови, а когда наклонялась ко мне, обмакивая тряпочку и протирая кровь вокруг ссадины у меня на виске, я чувствовал свежий запах мяты.
— Вы — американка.
Шарлотта быстро глянула мне в глаза и тут же вернулась к своей работе. Она улыбнулась, и вновь ее лицо преобразилось, озаренное каким-то внутренним светом:
— Ну да.
Она отодвинулась, осмотрела мое лицо и потянулась к сумке. Дионн вновь заговорила по-французски, Шарлотта вырезала кривыми медицинскими ножницами квадрат из марли и передала остатки подруге. Затем выбрала из коробки с лекарствами ампулу с йодом, отломила кончик и вытряхнула содержимое на ватный тампон. Приложив к ране йод, Шарлотта закрыла ее марлей, ловким привычным движением оторвала кусок пластыря, чтобы закрепить повязку, и, расправив его, снова взглянула на меня:
— Как ваше зрение?
— Иногда все расплывается.
— Не тошнит? Голова не кружится?
Я начал было кивать, но потом передумал:
— Так и есть.
Забрав тазик с окрасившейся в розовый цвет водой, Шарлотта удалилась в ванную комнату. Ко мне подошла Дионн с двумя компрессами из листьев окопника, завернутых в марлю.
— Подержите вот это. — Она приложила компресс к моей распухшей челюсти. — Теперь наклонитесь вперед. — Хозяйка закатала мне рубашку и закрепила с помощью пластыря второй — на пояснице, в месте ушиба.
На меня пахнуло чистым свежим ароматом окопника.
— Ну, что опять случилось?
Моя мать распрямилась, прилепив компресс с окопником к шишке на лбу Оуэна, и вытерла руки о фартук.
— Билли Хьюз набросился на новенького, как черт.
— Следи за языком, Оуэн, — осадила его моя мать.
— Но ты же знаешь, это так и есть, mamgu.[9]
Мать уставилась на меня, и ее взгляд говорил, что хотя она и порицает поведение внука, но согласна с ним.
Я сдержал улыбку.
— Ну и?..
— Ну, и я его остановил.
Я глянул на костяшки его пальцев — гладкие и невредимые, — затем почесал в затылке и, выдвинув стул из-под стола, сел рядом с сыном.
— Ты снова позволил ему отлупить себя.
Оуэн понурил голову:
— Не позволил.
— Но и сдачи не дал?
— Нет… — едва слышно ответил он.
Я согнулся, положив локти на колени.
— Machgen i…[10]
— Я больше других ребят, nhad.[11] Я должен быть осторожным.
— Да знаю я. Но стоило бы поставить Билли на место.
— Не хочу никому причинять боль.
Я взъерошил сыну волосы и наклонил голову, чтобы заглянуть ему в глаза. В свои шестнадцать он был уже таким взрослым и в тоже время еще совсем ребенком.
— У тебя чуткое сердце, и я горжусь тем, что ты у меня такой добрый.
Оуэн улыбнулся мне.
— Но я не хотел бы, чтобы ты пострадал от этого, — улыбнулся я в ответ.
— Все хорошо. Я не пострадал, лишь чуть-чуть поранился.
— При сотрясении лучше всего поспать, — вернул меня обратно в реальность голос Шарлотты.
— У меня нет времени. — Я потер лоб.
— Но рю Турнефор до завтра никуда не денется.
Я посмотрел на нее:
— Я ждал целых пять лет.
Мы передвигались быстро, выбирая боковые улочки.
— Еще вчера около Пантеона шли ожесточенные бои, — тихо сказала Шарлотта. — Нужно соблюдать осторожность.
— Вам необязательно было идти со мной.
Она молчала, пока мы пробирались по замусоренному бульвару. И только когда остановились, чтобы оглядеть примыкающую улицу, произнесла:
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.