Я уйду с рассветом - [2]

— Arrêtez! Arrêtez![5]

Новый голос не впечатлял нападающих, пока не прогремел пистолетный выстрел. Осколки кирпичной кладки стены отлетели мне в щеку.

Я приземлился на локоть — парни отпустили меня и поспешили скрыться. В начале бульвара стояла женщина. Она стреляла поверх голов нападавших, но теперь направила пистолет на ближайшего из них:

— Arrêtez! Ou le prochain sera dans votre tête.[6]

Последовала перебранка. Звуки злобных голосов бухали по моей голове, как по наковальне. Мне стало дурно, но я исхитрился подняться на четвереньки, а потом полуползком дотащился до стены и привалился к ней. Подогнув колени и уложив на них локти, обхватил ладонями лицо.

Я не осознавал, что теряю сознание, пока кто-то не прикоснулся к моему плечу.

— Сэр.

Та женщина.

Говорила она тихо и с акцентом, но не с французским:

— Вы целы?

Я вскинул голову и, глянув ей за спину, даже не заметил, как хватаю ее за локоть и притягиваю к себе. Она испуганно вскрикнула. На бульваре никого не было.

— Они ушли. Опасности нет.

Когда я перевел взгляд на нее, передо мной все поплыло. Но нечеткая картинка не помешала разглядеть ее глаза цвета предгрозового неба Уэльса. Они были так мрачны и настолько полны возмущения, что казались скорее серыми, чем голубыми. Женщина пристально смотрела на меня, а потом наклонилась, взяла в прохладные ладони мое лицо и нахмурились.

— Вам нужна медицинская помощь. И нельзя тут оставаться. Выстрел наверняка услышали, а нынче лучше избегать толпы. Встать сможете?

Американка. Низкий и спокойный голос; говорит прямо и решительно. Без сомнений — американка.

— Так и есть, стоять могу.

Она выпрямилась и протянула мне окровавленную ладонь. Кровь запачкала и рукав платья.

— У вас кровь.

Ее глаза блеснули:

— Это ваша.

Я взглянул на свою руку и обнаружил следы крови. По щеке что-то текло, я дотронулся до правого виска и скривился, поняв, что это кровь.

— Не трогайте. Только хуже сделаете, — сочувственно произнесла она.

Я с трудом поднялся и прислонился к стене, ноги слушались плохо. Не успел возразить, как женщина поддержала меня сбоку, положив мою руку себе на плечо.

— Поторапливайтесь. И обопритесь на меня. — Макушка цвета меда едва достигала моих нагрудных карманов, зато хватка была уверенной.

— Могут прийти другие?

— Не исключено, но вряд ли. Похоже, нам удалось дать отпор. — Незнакомка наклонила голову и улыбнулась.

И мне показалось, что я снова дома и солнце проглядывает сквозь окутавший холмы утренний туман.

— А пистолет…

Его нигде не было видно.

— С пистолетом я сама разберусь. Вы не отвлекайтесь от дороги. Отвести вас куда-нибудь?

Я остановился на подгибающихся ногах и, едва не повалив ее, принялся шарить в кармане и успокоился, только нащупав мятые края письма. Кровь в голове пульсировала в ритм с сердцем. Женщина с нескрываемым любопытством уставилась на меня.

— Мне надо попасть на рю Турнефор, дом двадцать семь, — пробормотал я.

— Турнефор… Я знаю, где это. Но туда идти почти километр, а вашу голову срочно нужно осмотреть.

— Я должен…

— Вы едва держитесь на ногах. У меня тут поблизости живет подруга, медсестра…

Я попытался сопротивляться, когда она повела меня вперед.

— Прошу вас, — не сдавалась женщина. — Я работаю в Службе полевых госпиталей и способна определить симптомы сотрясения мозга. Если вы сейчас со мной пойдете, потом, когда Дионн осмотрит вашу голову, я провожу вас на рю Турнефор.

Дурнота подступала все ближе и ближе к горлу, так что мне пришлось уступить.

— Благодарю вас, мисс.

— Можно просто Чарли.

— Чарли?

Она ответила не сразу — первым делом осмотрела выходе бульвара:

— Нам сюда.

— Мой рюкзак…

Он лежал посреди улицы. Пошатываясь, я ждал, пока она сходит за ним и, перекинув себе через плечо, вновь подхватит меня.

Мы пошли по длинной прямой улице. Солнце светило мне прямо в глаза, оно уже позолотило купол каменного здания, маячившего впереди. Через квартал мы свернули на узкую боковую улочку, и я с облегчением сморгнул набежавшую на глаза слезу.

— Шарлотта Дюбуа, но все называют меня Чарли, — возобновила она разговор.

Со мной учился парень по имени Чарли. Он сильно смахивал на задницу борова, да и характер у него был не из лучших. Что называется, dim gwerth rhech dafad.[7]

— А я — Рис Гравенор.

— Вы из Уэльса. Они сказали, что вы англичанин.

— Я пытался их переубедить.

— Жаль, что они вас не услышали. — Шарлотта свернула подарку. — Сюда. — Достав из кармана ключ, она вставила его в замок.

Дверь со скрежетом отворилась, и мы вошли в подъезд, пол которого был покрыт ковром. Вокруг шахты лифта вилась лестница. Думаю, на моем лице отразилась неуверенность, потому что женщина, взглянув на кабину лифта, сделанную из стекла и дерева, пояснила:

— Он уже много лет не работает. Поднимайтесь осторожнее. Дионн живет на последнем этаже.

Круговой подъем вызывал головокружение. К тому моменту, когда мы достигли шестого этажа, меня шатало.

— Держитесь, держитесь, — бормотала Шарлотта, пока мы шли к самой дальней двери на площадке.

Она постучала, и несколько секунд спустя нам открыла темноволосая женщина.

— Retour si tôt? Ou…[8] — Хозяйка квартиры запнулась, увидев меня, и быстро заговорила с моей спутницей по-французски. Я изо всех сил старался не слишком сильно опираться на свою хрупкую спасительницу. Француженка отступила назад и распахнула дверь. — Отведи его к окну. Там лучше видно.