Я... - [14]

«… В первый раз тётка увезла Надежду в начале сентября. Забрала, как вещь, загадав родителям безостановочно молиться. Надежда была по-старчески уставшей, по-детски беспомощной и, наверняка, потерявшей здравый смысл. Потому ей была наплевать на то,

что происходит вокруг, и куда её увозят. Библейской страдалицей существовала она в своём замкнутом мире… Павел опешил, узнав об этом. За помощью ездил он в Москву, а, вернувшись, словно пулю в лоб, получил вот такую весть! Как маленьких отругал он Надеждиных родителей за их невежество и бездумность, за то, что позволили увезти дочь свихнувшейся тётке. Узнав адрес родственницы и, вспомнив горячий пыл своего умершего отца — работяги, отправился за беспомощной женой. Найдя необходимый дом, войдя в его неприветливые комнаты, закатил такой скандал, что потрескались бетонные стены, и пришлось заклеивать трещины разжёванным хлебом, чтобы зимой не было сквозняка. Старая тётка упорно доказывала, что Надежде будет лучше здесь, что тут она вылечится, и роды, и ребёнок её будут здоровыми. Для убедительности вспомнила про заключение врачей. Тогда Павел выбил пробки из её ушей, скорее настаивая, чем, спрашивая, неужели она, мудрая, пожилая женщина действительно верит в то, что у Надежды должен родиться какой-то бесполый вампир. Потом поднял старуху на смех, когда та сообщила, что врачи убеждены в этом. Павел сквозь смех рассказал о разных осечках медиков, об их обмане и клевете, продажничестве. Всё это время Надя нежно качала своё бесполое дитя из тряпок — и дитя отвечало нежностью… Она давно забыла, что факт рождение вампира безумен и кощунственен. Она качала малыша на руках, передавая ему через грудь всю прелесть и грусть мира. И в этом было гораздо больше материнства, чем во всех слащавых ласках.

Павел поведал об исключительно денежных интересах врачей. На что тётка спокойно ответила: «Дурак, ты! Ещё больше, чем они с их точностью…».

Ещё одну попытку старуха предприняла через месяц, когда живот беременной, подобно человеческой безответственности на планете, раздулся ещё больше. И в этот раз её не удалось оставить племянницу в деревне дольше, чем на день. И снова она действовала тогда, когда Павел был в отъезде… И снова Павел увёз жену…

После неудачной третьей попытки, тётка потеряла решительность и всякую надежду изменить грядущее. И хотя она ещё долго не могла спокойно заснуть, размышляя о своей обидной неудаче и Роке, больше старуха не рискнула предпринять что-либо.

В начале июня, когда цветы перестали удивлять своей пышностью, грядущее превратилось в настоящее. Раздались звоны наступавшего утра, торжественные, могущественные в своей восклицательности. И под эти звоны муравейником расположились под окнами родильного дома фотографы и телевизионные операторы. Репортёры, священники, политики, лодыри и бездельники — все они облепили невзрачное минское здание, желая собственными глазами увидеть чудо. Словом, весть о рождении, или как говорили священнослужители, пришествии из мира того, аномального ребёнка, заставила горожан бросить дела и болтливыми толпами притащиться к, ставшему знаменитым роддому. В течение двух недель дежурили они табунами, надеясь улицезреть чудо, но так ничего и не дождавшись, к концу шестой недели, расстроенные и разозлённые, жители вернулись в свои запыленные дома. Экономическое и политическое положение в стране, успело за это время значительно ухудшиться. Нищих стало на несколько тысяч больше, милиционеров — меньше. Страну захлестнула волна недовольства… Дошло до того, что люди обвинили во всём епархию и правительство, и даже подняли бунт, вследствие которого власть коренным образом поменялась. Всё изменилось: столицу перенесли в Гродно, помели символику, закрыли православные церкви, бывших крупных чиновников отправили в Гаагу.

Газеты запестрили вырезками из архивных материалов, бывшими ещё две недели тому назад секретными. Все, вовлечённые в свежий круговорот, позабыли об удивительном и странном существе, появившемся на свет много дней назад. Ещё в первые, сенсационные, дни ходили слухи, будто существо это не что иное, как вампир, отчего домохозяйкам делалось не по себе. Подогревало скандал и то, что мать сенсации сумасшедшая…

Павел, казавшийся мужественным и сильным, не выдержал…Ему было стыдно? Ему было противно? Ему было страшно?.. Он отказался от ребёнка ровно за четыре минуты до конца схваток. Подкупив главврача, координирующего сопротивление блокаде, Павел тайно покинул роддом… С тех пор Павла никто не видел. Ходят различные слухи о его теперешнем месте нахождения. Одни говорят, что он живёт где-то на Кубе под чужим именем, другие утверждаю, что он записался в какую-то террористическую иракскую организацию…

Так после тайного исчезновения Павла появился острый вопрос, под чью же опеку отдать новорождённого. Хотели, было, доверить матери, но, убедившись окончательно в болезни её рассудка, передумали… Тут, к счастью, объявилась сморщенная старуха, назвавшаяся бабкой ребёнка. На неё то и оформили необходимые документы…

Не имея ни малейшего представления о том, как какие имена дают бесполым существам, решили назвать чудо Мариной. Это имя записали в свидетельстве о рождении…