Я танцую - [8]

— Все равно будет немного больно, — предупредил он, — но я не могу больше, — задохнулся он, — прости.

И втиснул мне головку своего влажного члена.

Я взвыл. Боль, резью расползалась вокруг, но Максим не прекращал настойчивых движений.

— Прости, тигренок, не могу… потерпи немножко…

И я терпел.

А Макс продолжал вводить в меня свой член. Через минуту я понял что боль притупляется, хотя легче от этого было не намного. Он чуть сильнее и резче ласкал мой стоявший колом конец, смешивая удовольствие и боль в сумасшедшем коктейле. Он ввел мне до конца, тоже давясь вздохом наслаждения.

И мне это нравилось. Должно быть я последний извращенец, но я балдел от того что этот мужчина всунул мне сзади и дрочил мой пенис.

Я стал тихонько подмахивать и Максим это заметил, углубляя толчки, ударяясь о мой тощий зад. Сдавив мой член и впиваясь другой рукой в ягодицу до синяков, он кончил, как только почувствовал судорогу прокатившуюся у него в руке вдоль моего ствола.

Мы повалились на кровать, обессиленные, тяжело дыша. Чтобы не навредить мне, он, не выходя, потянул за собой, крепко прижимая мое обессилившее тело к себе. Это было последнее что я запомнил, когда отключился в руках любимого человека.

Часть 7

Утро.

Заторможено выныриваю из омута сна, еще путая реальность и иллюзорный мир. Тело затекло от неудобной позы, а еще меня, как будто, переехал бульдозер. Чем больше меня засасывало в реальность, тем больнее выворачивало шею, о нижней части вообще молчу — как на мине подорвало; все дерет, ноги затекли.

Я замычал, поняв, что на мне бессовестно дрыхнет виновник.

— Проснулся? — так же приходя в себя, чуть приподнялся Макс.

«Угу».

Я каким-то чудом смог перекатиться на спину, а он, опираясь на локоть, вытянулся рядом, собственнически положив ладонь мне на грудь.

— Как спалось? — бодренько спросил убивец.

«Издевается?»

— Ты живой?

Я сделал усилие и тоже перекатился на бок, только спиной к нему, оставляя между нами пространство.

— Обиделся? — насторожено спросил Макс.

— Я пока зубы не почищу, ни с кем не разговариваю.

Максим расхохотался и бесцеремонно подобрал меня под себя, сжимая так, что думал ребра лопнут.

— И поцеловать тебя нельзя? — ему играться, а я еле жив.

— Нет, — буркнул я, изворачиваясь как мог.

— В ванну хочешь?

— Хочу! — даже думать не о чем, ванну я не видел уже два года.

— Пойду наберу воду, — и смачно чмокнув меня в затылок, он легко соскочил с кровати и исчез из комнаты.

«Надо было говорить, что актив», — с запозданием понял я, глядя как из моего голубоглазого исполнительного директора бьёт энергия.

Гусеницей я подполз к краю кровати и, схватившись за тумбу, поднялся. Еле переставляя ноги, я двинулся по коридорам огромной квартиры, пока не столкнулся с Максом.

— Так плохо?

— Нормально.

Я не успел опомниться, как он подхватил меня на руки и понес в неизвестном направлении.

— Я сам дойду, — уныло протестовал я, но шевелиться отчаянно не хотелось.

Ванная была цвета морской волны с белым кафелем на потолке. Множество мелких светильников, заставляли мерцать поверхности глянцем. Жемчужные пузырьки с крапинками зеленого и фиолетового, пеной украшали изогнутую дугу бортика. Макс опустил меня в теплую воду, одеться я так и не потрудился. Так плохо, что мне все равно.

Скинув халат, Макс влез мне за спину, усаживая между ног.

— Держи, — он протянул мне щетку, — стаканы справа.

«Я точно влюбился» — решил я, глядя на червячок пасты кем-то заботливо выдавленный на жесткие щетинки. Я сунул щетку в рот и стал старательно вычищать зубы. Затем отпил немного чистой воды и прополоскал рот, выплюнув в пустой стакан.

Да, не очень романтично, но лучше так чем разговаривать с совершенством ласково, гладящим мою спину, с несвежим ртом.

— Теперь разговариваешь?

— Разговариваю, — оттаял я, — спасибо — «за ванну, за то что не нужно было идти пешком, за щетку и терпение к чужим закидонам».

— Извини, что причинил боль.

Я подернул плечами.

— В следующий раз будет легче?

— Хм… немного. Должно пройти какое-то время пока ты ко мне привыкнешь… — неуверенно закончил он.

Боится, что сбегу?

Он крепче обнял меня за плечи, целуя в затылок.

— Прости, тигренок. Я не смог быть осторожней, ты свел меня с ума.

От его слов по телу расплылась сытная удовлетворенность. Я рад, что он это сказал, и чтобы дать ему знать об этом, я чуть повернулся и чмокнул обнимавшую меня руку.

— Ой! Мне же выступать сегодня! — с ужасом дошло до меня.

— Не волнуйся, я все отменил.

— Когда? А контракт?

— Успокойся. Директору я дал все указания еще вчера. А за контракт не волнуйся… видишь ли клуб теперь принадлежит мне.

— Зачем?! — ошарашено спросил я.

— А что? Интересный бизнес. И когда я сказал что хочу чтобы ты танцевал только для меня, я не шутил.

— Макс, перебор.

— Думаю, ты не откажешь мне в причуде? — настойчиво спросил он.

— И что я теперь в рабстве?

— Нет, боюсь в рабстве я…

Мы замолчали, это было его признание.

— Я тоже…

Меня стиснули изо всех сил, причиняя боль.

— Мааакссс…

— Прости малыш, — хватка ослабла.

— Что будем делать?

— Думаю, ты останешься дома и отдохнёшь. Возражения есть?

«Дома» — слово зацепило ухо.

— Наверное, нет.

— Я съежу за твоими вещами. За пару часов обернусь, еще загляну в супермаркет. Ты что любишь?