Я – Сыр - [16]
- Я в порядке, Мом, - отвечал он.
Но он изучал мать. Она была так сладка и невинна, что он чувствовал вину за все свои сомнения. Его удивляло, что все, что знала, она глубоко прятала в темных глубинах своего сознания – все то, что делало ее печальной, что на протяжении целого дня могло держать ее у себя комнате, что заточало ее в доме чуть ли не навсегда. Она редко могла рискнуть появиться где-либо на людях. А отец – что об отце? О его повседневной одежде, костюме и плаще, его утренней газете. Что за секреты таились у него в голове? «Или я все драматизирую?» - удивлялся Адам. Он хотел стать писателем, переносить драму на бумагу. Мог ли он реально произвести волшебство, удовлетворив свою литературную жажду, найти все там, где оно, может быть, и не существовало?
Хотя Эмми была самой главной персоной в его жизни, он не делился с ней сомнениями, которые изо дня в день будоражили его. Он сожалел о том, что она смеялась над ним, также как и над всем, что ее окружало. Ему было нелегко унижаться перед ней. Но она была шумом, блеском и весельем, вошедшим в его жизнь, и он не хотел все это потерять. Вот почему он так покорялся ей, участвуя в «Номере», сопровождая ее в их забавных, но иногда жутких прогулках между витрин «A&P.» и по улицам города в День Святого Инна, когда он думал о разговоре с ней, о чем-то волнующем его и вызывающем ее бурную реакцию. Эмми, она никогда не говорила что-либо серьезное. Он отклонялся от темы разговора и сохранял спокойствие, и просто пытал спокойствием, продолжая шпионить, следить, наблюдать…
Т: И, наконец, ты что-то нашел?
А: Много и, вместе с тем, ничего.
Т: Ты действительно в это веришь, или просто строишь из себя «умника»?
(пауза 5 секунд)
Т: Мне жаль, что я такой тупой. Пожалуйста, объясни мне, как ты это понимаешь.
А: Никакого «умника» я из себя не строю. Я рассказал правду. Например, о телефонных звонках матери в вечер каждого четверга. Тогда я обнаружил, что это были за звонки. Меня действительно все это сильно взволновало, и вместе с тем я знал еще не все. Пожалуй, это было худшим из того, что я узнал, касаясь свидетельства о рождении.
Т: Расскажи мне об этих звонках.
(пауза 10 секунд)
А: Я чувствовал, что уже что-то об этом знаю, а может быть и все… Все было это похоже на мои пустотные пятна.
Т: Вот, почему же я заставляю тебя пройти через это? Почему хлопочу вокруг всех этих загадок?
А: Я не знаю.
Т: Ты путаешь меня. Ведь, не можешь же ты думать лишь о том, кто будет тебе полезен.
(пауза 5 секунд)
А: Мне. Мне. Мне. То, что вы говорили вначале. Но я никогда не спрашивал об этом. Я никогда не думал ни о какой пользе.
(пауза 4 секунды)
А: У меня болит голова.
Т: Не отступать. Не отступать. Рассказывай, о чем по телефону говорила мать?
(пауза 5 секунд)
А: По правде, я не многое могу рассказать.
Он мог рассказать очень много, но не хотел выкладывать все, а лишь минимум – только то, что могло удовлетворить Брайнта и позволить ему закончить этот разговор, уйти в свою комнату, отдохнуть и восстановиться. Он не хотел поднимать всю ношу воспоминаний. Он хотел иногда всплыть, как поплавок, и плыть по течению неважно куда. Бывало, он ненавидел Брайнта. За его непрерывные, никогда нескончаемые вопросы.
Т: Рассказывай все, что знаешь.
А: Не знаю, хочу ли я рассказать что-либо вам об этих звонках.
Т: Рассказывай все, что знаешь.
А: Не знаю, хочу ли я рассказать что-либо вам об этих звонках.
В этих беседах все-таки была какая-то польза. Он осознавал, что если разговор был открыт, слова приходили на язык сами собой. Он не знал, где ждет его ложь. Факты его жизни могли проявиться в любой момент его рассказа. Космическая пустота заполнялась. Страшный вакуум неясности, нависающий над ним ночью, отступал. Тот, в который он попадал, просыпаясь в темноте, в полной неясности, кто он или где он. В разговоре пятна пустоты заполнялись.
Т: Что о твоей матери и ее телефонных разговорах?
А: Эти звонки были каждый четверг вечером…
Адам замечал эти звонки и, в то же время, не замечал их. Он знал, что каждый четверг для его матери был лучшим днем. Она обычно ждала его внизу, когда он возвращался из школы. Запахи запекающегося печенья или кексов наполняли кухню – обязательно что-нибудь шоколадное. Адам любил шоколад, и в четверг мать что-нибудь готовила на кухне, возбуждая его аппетит. Она с большим удовольствием наблюдала, как он поглощал все, что она испекла. Иногда она мурлыкала под нос или напевала, когда стирала или мыла пол. Ранним вечером она могла уйти в ванную, закрыв за собой дверь. В это время Адам не должен был пользоваться телефоном. «Телефонный час твоей матери», - когда-то давно объяснил ему отец. Адам безоговорочно принял это условие, и телефонный час всегда был частью домашнего быта. Он полагал, что мать специально выделила себе время для разговора по телефону со всеми своими друзьями (но что это были за друзья?), с родственниками (у них не было живых родственников, отец был информирован регентом очень давно), с ее женским комитетом (она была слишком стеснительной, чтобы быть в активе социальных или гражданских организаций). И еще, этот телефонный час был заведен так давно, что Адам и не мог вспомнить, с каких времен. У него и не могли возникнуть какие-либо вопросы или сомнения. Тогда это принадлежало миру взрослых, которые никогда не задумывались о том, что иногда это было смешно, а иногда за гранью понимания, но они позволяли себе все это просто потому, что были взрослыми, и не нуждались ни в каких поводах или причинах.
Эта повесть является продолжением «Шоколадной войны». В ней описываются последствия драматических событий, описанных в первой книге. Шоколад распродан, и директор школы в восторге. Но среди героев – учителей и учеников школы «Тринити» многое меняет свои полюса. Главный герой после публичного избиения проходит продолжительное лечение и отправляется к родственникам в Канаду на поправку, исчезая со сцены «военных» действий. Но его действия и отношение к той шоколадной распродаже сеют раздор в атмосфере этой как бы образцовой католической школы, выводя на чистую воду остальных героев этих двух повестей.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.