Я сплю среди бабочек - [7]

Алекс молчит, должно быть, глядит на мою поникшую голову и жалеют дуреху.

По телевизору же бегут финальные титры, тенями отражаются на наших лицах, и он наконец произносит:

— Поможешь мне улечься в постель? Я устал.

Пожимаю плечами, мол, конечно, почему бы и нет. Меня ведь для этого и подрядили: присматривать за «ребенком»…

У Алекса спальня на втором этаже, он поднимается в нее при помощи лестничного лифта, я иду рядом с грустной физиономией — тяжело падать с облаков на землю — и планирую завтрашний день. Первым пунктом: перестать сохнуть по парню своей мечты.

А пока дожить бы до завтра…

Спальня Алекса оказывается на удивление маленькой и необжитой, словно безликий номер в отеле, заселенный на одну ночь. Осматриваюсь не без удивления: справа кровать подле большого окна, слева — уютный, угловой диванчик. Тут даже стола нет… Ничего нет, если говорить начистоту. Ничего, кроме шифоньера и люстры на потолке.

Алекс замечает мое удивление, оно заставляет его улыбнуться.

— Что, не нравится? — посмеивается он. — Ожидала красоты в стиле французского рококо?

Приходится признать:

— На королевские покои я и не рассчитывала, но хоть что-то личное здесь должно быть. В самом-то деле! Где рисунки, которые ты обещал как-нибудь показать? Где книги? Компьютер? Грязные носки, в конце-то концов! Это вообще твоя комната? — произношу, осматриваясь по сторонам в поисках называемых предметов.

Алекс продолжает тихонько посмеиваться.

— Ты здесь ничего не найдешь, — признается он мне. — Это всего лишь спальня — все остальное… в другом месте. Моя штаб-квартира на первом этаже — отведу тебя туда в следующий раз. Ты будешь впечатлена, обещаю!

Другого раза может и не быть, думается мне не без сожаления, но об этом я не говорю. Только помогаю Алексу перебраться на кровать, с чем, уверена, он легко справился бы и сам, и замираю в растерянности.

— Ну, — произношу я, — наверное, мне пора… Свои обязанности я выполнила. Да и поздно уже…

— Опять та же песня? — вздергивает парень правую бровь. — Забыла, твои носки еще не просохли, — и он насмешливо улыбается. — Иди вон лучше на диван: там есть подушка и покрывало… Устраивайся поудобней, и можем еще поболтать.

Послушно выполняю его слова: укладываюсь на диван и блаженно вздыхаю. Как же я устала! И тут меня настигает пугающая мысль:

— А где твой отец? Что если он вернется и застанет меня здесь?

— Он в Мюнхене по делам, — отзывается Алекс. — Раньше завтрашнего дня ждать и не стоит! Не бойся — не съест.

Съесть не съест, а знакомиться с отцом… отчимом Юлиана как-то боязно, особенно после рассказа Алекса. Каким человеком надо быть, чтобы сначала влюбиться, а потом жениться на собственной учительнице, ничуть не страшась косых взглядов окружающих? А то, что они были косыми, я даже не сомневалась. Интересно, каково ему было тогда и каково теперь, когда женщина, ради которой он пошел на такие жертвы, мертва?

— О чем задумалась? — прерывает мои размышления Алекс. — О Юлиане, должно быть?

— Вовсе нет, — отзываюсь с ленивой тягучестью, радуясь, что не приходится врать. — Я думала о твоем отце.

— Как неожиданно, — хмыкает парень. — И что же ты о нем думала?

— Думала, что он, должно быть, необыкновенный человек. Человек сильного духа. Не каждый бы решился на такой смелый поступок.

— Ты о том, что он женился на маме? — уточняет Алекс на всякий случай. — Думаешь, для этого нужна была смелость?

— Определенно.

— Никогда не задумывался об этом, — он поворачивает голову и глядит на меня задумчивым взглядом. — Мне всегда казалось, если любишь — все остальное неважно.

— Так только в фильмах бывает…

— Я люблю кино.

— Я тоже.

Мы ненадолго замолкаем, разморенные приятным теплом плюшевых покрывал, и я вдруг выдаю свою главную мечту:

— Знаешь, что я сделаю, когда разбогатею достаточно, чтобы позволить себе исполнение самой заветной мечты?

— И что же, если не секрет?

— Уеду на тропические острова… Туда, где много пальм и белого, разогретого солнцем песка. Буду бродить по берегу океана, зарываясь голыми пальцами ног в прибрежный песок, и слушать крики чаек…

— Звучит классно. Вот почему ты любишь этот фильм… — А потом добавляет: — Возьмешь меня с собой?

— Обязательно так и сделаю, — обещаю парню, не особо задумываясь о сказанном, проваливаюсь в благодатный сон.

Открываю глаза внезапно, как от толчка — надо мной чужое лицо, мужское, глядящее с видимым недовольством. Я даже немного пугаюсь… Так, самую малость. И улавливаю терпкий аромат цитрусового парфюма, обволакивающий меня с ног до головы.

Базилик…

Чуточку тмина.

Лимон…

Как можно более незаметно втягиваю аромат грудью… Прикрываю глаза, получая ни с чем несравнимое удовольствие, и прихожу в себя от многозначительного покашливания в сжатый кулак… Вскакиваю и, наконец, окончательно просыпаюсь.

— Ну вот, ты ее разбудил. Доволен? — Развеивается мой сон инвалидной коляской Алекса и мужчиной, к которому он обращается. — Доброе утро, Шарлотта! Как спалось? Что снилось? Завтракать будешь?

Пулеметная очередь этих вопросов заставляет меня стушеваться и безмолвно взирать на обоих мужчин, молодого и… очень даже красивого.

А в голове только одно: Суровое лицо — отец Алекса, и я — в комнате его сына, непричесанная, с помятым лицом. Да еще нюхаю его, словно кот — валерьянку!