Я сплю среди бабочек - [6]

Я корю себя за чрезмерное любопытство, ругаю почем свет. Не стоило спрашивать о его матери… И вот.

Но Алекс в очередной раз поражает меня неожиданным предложением:

— Пойдем смотреть телевизор — я сыт по горло этим мороженым! — и выкатывается из кухни, а я, сбитая с толку и исполненная недовольства собой, выглядываю в окно (даю Алексу время прийти в себя), пытаясь оценить свои шансы на возможное бегство. Нулевые… Дождь, действительно, перешел в снег, и мелкие хлопья плавно парят в воздухе, подобно мотылькам… Невольно любуюсь этим неспешным танцем, размышляя о матери Алекса и его неподвижных ногах, о себе, потерявшей родителей восемь лет назад, и на сердце становится невероятно тоскливо…

2 глава

— Ты где пропадала? — Алекс окликает меня издалека, словно из параллельной Вселенной.

И я, направляясь на его голос, нахожу парня у телевизора, экран которого призывно светится в полумраке большой комнаты.

— Смотрела в окно — любовалась снегом, — отзываюсь, останавливаясь рядом. — Там очень красиво… и холодно. Когда вернется твой брат? Может, нам стоит ему позвонить, — пожимаю плечами.

Пора бы, наверное, и честь знать. А на такси у меня нет денег…

— Не советую, — отвечает Алекс ноткой обиды в голосе, — он либо не услышит звонка, либо… жутко разозлится на ту, что отрывает его от приятного времяпрепровождения. Готова вызвать на себя его гнев? — и он вскидывает на меня вопрошающий взгляд.

Я выдыхаю: перспектива «жутко разозлить» парня своей мечты прельщает не очень. Влюбить «до жути» — дело другое. Но речь сейчас не о том…

— Ну, — как бы сдаюсь я, — может, фильм какой посмотрим?

И лицо Алекса расплывается в торжествующей полуулыбке — он провозглашает:

— Так я, примерно, и думал. — Спрашивает: — Какой именно? Только не из розово-девчачьего репертуара! — добавляет, закатывая глаза. — Такого моя чуткая психика может не вынести.

— И ничего кроваво-пацанячьего, — в тон ему парирую я. — Такого, в свою очередь может не вынести уже моя чуткая психика.

Одариваем друг друга насмешливыми взглядами, и Алекс вскидывает вверх руку с диском:

— „Пятьдесят первых поцелуев». Это не слишком для твоей чувствительной психики? — осведомляется он не без иронии. — Или вот «Дневники принцессы», к примеру? Выбирай что хочешь. У меня даже есть… «Пятьдесят оттенков…»

Резко вскидываю руку ладонью вперед, чтобы прервать список предлагаемых им фильмов. Предлагаемых в шутку, не всерьез…

— “Шесть дней, семь ночей», — выстреливаю встречным предложением и даже руки на груди складываю, готовясь к яростному отпору.

Алекс замечает негласный язык моего тела и демонстрирует свое отношение к выбору фильма покашливанием в кулак — глаза так и искрятся насмешливым блеском.

— Лучше молчи! — предупреждаю воинственным тоном. — Это мой любимый фильм.

— Разве я произнес хоть слово? — невинно осведомляется он, щелкая пультом от телевизора. — Если тебе нравятся мужчины постарше, мне-то какое дело? Я вообще молчу.

— Ты не молчишь! В том-то и вся проблема.

Алекс вскидывает на меня все те же невинные глаза и добавляет:

— Мы и знакомы-то не больше двух часов, а ты уже докопалась до главной проблемы всей моей жизни, — он театрально посмеивается. — Некоторые в этом доме полагают, что мне стоило бы лишиться языка вместо ног… Такая вот правда жизни.

Я молча качаю головой.

— Какой же ты ребенок, — в сердцах выдаю я, хлопая его по колену. — Включай уже фильм, клоун!

— Это было жестоко, — Алекс оглаживает якобы ушибленное место. — Два оскорбления за раз. Такое трудно снести безропотно…

— Трудно, не значит, не невозможно. А фильм — твое наказание за глупые шутки! Все, не мешай мне наслаждаться…

— Харрисоном Фордом?

— И им тоже.

— У меня есть на примете один старичок, очень на него похожий… Хочешь познакомлю?

Бросаю на надоеду разъяренный взгляд, призванный усмирить его насмешливость. Но тот совсем не кажется устрашенным, когда, тихо посмеиваясь, пристраивает свое инвалидное кресло рядом с моим краем дивана и начинает следить за происходящим на экране.

— Гаррисон Форд лучше Юлиана, — провозглашает он через время с задумчивой интонацией в голосе. — Может, тебе лучше продолжать сохнуть по нему, чем по моему братцу?

— Надеюсь, это риторический вопрос? — интересуюсь, не отрывая взгляд от экрана.

— Скорее гипотетический, — отзывается парень столь же задумчиво. — Сама подумай, он мог бы сейчас смотреть фильм рядом с тобой, а вместо этого зажимается с пустоголовыми блондинками с большими…

— Так, — снова прерываю поток его красноречия, — либо мы смотрим фильм, либо я ухожу.

— У тебя носки мокрые, — находит он контраргумент.

— Уже высохли!

— Неа, я не положил их на батарею.

— Ты меня из себя вывести хочешь? — в сердцах вопрошаю я. — Ты самый несносный мальчишка из всех виденных мной доныне!

— Правда глаза колет? — любопытствует он самым невозмутимым голосом, так контрастирующим с моей экзальтацией.

Взмахиваю руками и… резко сдуваюсь, словно проколотый воздушный шарик.

— Мы с твоим братом вообще не друзья, — признаюсь Алексу на полном серьезе. — Он на меня до сегодняшнего дня даже не смотрел — я ему просто под руку подвернулась. Так что не надо меня наставлять: сама знаю, что мы с ним разного поля ягоды… Доволен теперь?