Я спасу тебя от бури - [42]

– У меня есть вопрос, который я давно собирался задать тебе. – Он провел пальцами по седым волосам, не торопясь приступить к делу. Ветер шелестел в листве. – Ты винишь себя?

– Прошу прощения, сэр?

– Ты винишь себя в том, что с тобой случилось?

Он выразительно посмотрел на дом.

– В ту ночь, когда убили моего отца, мы целый день провели вместе, – тихо проговорил я. – Мы мечтали и строили планы. Он сказал, что на следующей неделе собирается выйти в отставку. Хотел вместе со мной разводить скот. Он понял, что отдал свою жизнь Техасу, а не маме и мне. Сказал, что не хочет до конца дней раскаиваться в этом. – Я посмотрел на капитана. – Я шел по тому же пути и мог бы стать точно таким же, как он. Мне понадобилось время, чтобы осознать это. Поэтому да, сэр, я виню себя. – Я немного помолчал. – Каждый день.

Мы стояли в темноте и слушали звуки позднего вечера в Техасе. Капитан поковырял землю носком сапога.

– Сынок?

– Сэр?

Его темные глаза мягко сияли.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Сэр, если все пойдет так, как задумано, я даже не увижу этого парня до тех пор, пока не соберу улики и не передам их его командиру. У меня есть ее домашний ключ. Я собираюсь проникнуть в дом, найти все необходимое и уйти оттуда. У меня нет желания связываться с этим подонком. Я ношу «S» на груди, потому что это радует моего сына, а не потому, что считаю себя суперменом.

Он рассмеялся.

– Ладно, не бери в голову. И будь осторожен.

Прошло уже три года с тех пор, как я перестал носить отцовскую звезду. Мне не хватало этого ощущения. Я завел двигатель и посмотрел на указатель уровня бензина; стрелка застыла в положении «F» и указывала на фотографию улыбавшегося Броди на приборной панели. В отделении для перчаток лежал большой конверт из плотной бумаги, где находились документы, подтверждавшие мои полномочия.

Я почесал голову. События развивались слишком быстро.

Я ехал в Сан-Антонио, чтобы помочь женщине, с которой познакомился меньше трех дней назад, и одновременно рвал связи с женщиной, которую знал тринадцать лет. С женщиной, подарившей мне сына. Которая привыкла дожидаться меня после заданий. С женщиной, чьи помидорные грядки за домом теперь заросли сорняками. Я знал количество веснушек на ее спине, длину стремени, которую она предпочитала, как ей нравится массировать усталые ноги и как она дышит во сне.

Я выехал с дорожки и едва не столкнулся с Сэм. Уже во второй раз. В свете фар ее фигура сияла белизной. Она была босой. Я опустил окошко; она сунула руки в карманы и подошла ближе.

– Ты не обязан это делать.

– У тебя есть идея получше?

Она неуверенно пожала плечами.

– Что, если мы затаимся? Исчезнем и начнем все сначала. Сейчас мы далеко оттуда, и он не найдет нас. Ты сам так говорил.

Я хмыкнул.

– Если ты в это веришь, то почему не можешь заснуть?

Она кивнула и поводила ногой по песку.

– И все равно, ты не обязан это делать.

– Знаю.

– Тогда почему?

– Потому что плохие парни, которым есть что терять, бывают довольно целеустремленными.

– Но… – на этот раз она посмотрела прямо на меня, – …мы даже не знакомы по-настоящему.

– В моей профессии это почти не имеет отношения к тому, что я делаю или чего не делаю.

– Но что, если?.. – Она покачала головой. – Хорошо. Я уверена, что так и будет.

– Послушай, в моей жизни есть некоторые вещи, достойные сожаления, но это… – я постучал по нагрудному знаку, – …это то, чем я занимаюсь. Советовать мне никуда не ехать – все равно что советовать Броди не ездить на мистере Б. Он не знает ничего другого. Жизнь для него – это жизнь с мистером Б.

Она усмехнулась и медленно повторила, выделяя каждое слово:

– Он не знает ничего другого.

– Ты меня поняла, не так ли?

Сэм старалась не улыбаться.

– Да. – Она положила руку на бортик двери. Ее ногти были обкусаны. Выражение ее лица изменилось, когда она протянула руку в открытое окно и положила мне на запястье. Она снова смотрела на меня. Это была невысказанная мольба. Потом она взглянула в сторону пастбища, кивнула и ушла повесив голову.

Я поднял окошко и перевел рычаг на нейтральную передачу. В зеркале заднего вида я видел, как она стояла у крыльца со скрещенными на груди руками. Когда я приблизился к началу грунтовки, появился Дампс, который положил руку ей на плечо и увел в дом.

Судя по моему опыту, мы больше всего хотим услышать слова, которые вертятся на кончике языка. Они – это ключ, недостающий фрагмент головоломки. Но ты не можешь вытянуть их клещами. Они должны быть предложены добровольно. И они не будут предложены, пока их хозяин не доверится тебе. Это значит, что им приходится прорываться сквозь мир боли и страданий ради того, чтобы открыть рот и произнести несколько слов.

Я мельком глянул на свое отражение в зеркале и обнаружил, что качаю головой. Если бы я был матерью, которая находится в бегах и пытается защитить свою дочь, то я бы не доверял никому. И не важно, какую звезду он носит на груди.

Глава 22

Дорогой Бог,

это очень просторное место. Сегодня днем мы с Броди ехали целый час, и он сказал, что мы еще почти ничего не видели. Он сказал, что завтра отведет меня к реке. Может быть, мы поплаваем, если мама мне разрешит. Она сказала, что разрешит, если вода не слишком холодная.