«Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца» - [31]

Ну, отправился я в Джерси, поговорил с тем парнем. Посоветовал ему не лезть куда не надо, а подыскать себе кого поближе. Объяснил ему, что к чему. Подробно так объяснил, доходчиво. И сразу же понял, что этот Ромео явно не расположен попусту злить меня, поэтому и пушку совать ему под нос не пришлось. Он сразу понял, что к чему.

Короче, это поручение для Эдди Риса прошло лучше некуда, и мне стали поручать подобные миссии. К примеру, сходить кое-куда и напомнить кое-кому, что, дескать, долги надо отдавать вовремя, и заодно забрать долг. Один раз Тощая Бритва поручил мне смотаться в Атлантик-Сити и доставить оттуда одного малого, который задерживал выплату процентов по долгу. Привез я ему этого малого. На этот раз пришлось и пушку вытащить, без этого он никак не хотел сесть в машину. Он чуть не обоссался, когда я подвез его к заведению Тощей Бритвы. А Бритва просто посмотрел на него и сказал привезти денежки. Парень спросил, а как ему добираться до Атлантик-Сити, ну а Бритва посоветовал сесть на автобус.

Каждый видел, что я вполне со всем этим справлялся, и за мной закрепилась репутация человека, которому можно доверять. То, что я ушел из «Фуд Фэйр», чтоб уберечь того бедолагу от тюряги, очень многих убедило, что я не размазня. За мной закрепилось прозвище Чич – сокращенное от Франческо, как меня, Фрэнка, величали итальянцы. Меня стали приглашать в клуб «Мессина» на углу 10-й улицы и Тэскер-стрит, закрытого заведения только для своих, где тебе подавали лучшую в мире колбасу с перцем. И в картишки там можно было перекинуться. Спокойное, тихое местечко, да вдобавок лучшая колбаса с перцем во всей Южной Филадельфии.

Пару раз, если я случайно встречал Рассела в среду, он отправлял меня домой за моей женой. Он приводил свою жену Кэрри, и мы вчетвером засиживались за ужином в «Вилла ди Рома». Среда была днем, когда ты по вечерам выходил в свет со своей женой, для твоих cumare, или любовниц, тот день был табу. Никто не мог себе позволить в среду вечером показаться на люди со своей cumare. Это было неписаным законом. Мы с Мэри провели немало приятных вечеров по средам вместе с Рассом и Кэрри.

Если никакой работы в профсоюзе не было, ноги вели меня в центр города. Там было приятно, мне нравилось. Я всегда мог посидеть со стаканчиком красного вина. Постепенно время моих отлучек из дома затягивалось, случалось, я не возвращался домой до утра. Воскресные вечера я проводил в «Лэтин Казино», очень веселом ночном клубе в Черри-Хилл, штат Нью-Джерси, где собирались все те, с кем я проводил вечера в будние дни. Там выступал и Фрэнк Синатра, и другие знаменитости. Иногда я брал с собой Мэри, но тамошняя публика была не по ней, да и нанять няню посидеть с детьми – подобную роскошь мы тогда еще просто не могли себе позволить. Мэри не раз ставила свечи в церкви, чтобы я получил постоянную работу. А я… после веселых вечеров в «Никсон боллрум» с Дасти стал залеживаться в постели до полудня, а Мэри с детьми отправлялась к мессе без меня.

Иногда и Расс звонил мне с севера штата и просил подбросить его куда-нибудь. Дела у него были повсюду – от Эндикотта до Буффало в штате Нью-Йорк, от Скрантона до Питсбурга в Пенсильвании, и в Нью-Джерси, и в самом Нью-Йорке. Мне иногда казалось, что он знал, где я, и находил меня. Мне с ним всегда нравилось, и я никогда даже десятицентовика у него не попросил. Я-то понимал, что появление в его компании шло мне только на пользу. И даже не понимал насколько, до одного дня в ноябре 1957 года. Тогда он попросил меня отвезти его в какой-то городишко у самой границы северной части штата Нью-Йорк. Городишко этот назывался Апалачин. Расс сказал мне, что, мол, когда покончит с делами в этом Апалачине, ему надо будет ехать в Эри, штат Пенсильвания, а потом в Буффало, а уже оттуда к себе домой в Кингстон. Я довез его до дома в Апалачине. И посчитал это в порядке вещей.

На следующий день в Апалачине и состоялось это грандиозное событие – всеамериканский сход гангстеров-итальянцев. Вышло так, что полиция арестовала человек пятьдесят гангстеров со всех концов США, и одним из них оказался мой приятель Рассел Буфалино. Эта новость много дней не сходила с первых полос газет. Кричало об этом и телевидение. Оказывается, существовала мафия и ее сети опутывали всю страну. Каждый гангстер контролировал свой участок территории. Теперь до меня дошло, почему Рассел просил меня возить его по разным городам и дожидаться его в машине, пока он решал свои дела в каком-нибудь баре, ресторане или доме. Все сделки заключались с глазу на глаз, и расчет велся наличными, ничего по телефону не обсуждалось, банками тоже никто не пользовался. Рассел Буфалино был фигурой, равной Аль Капоне, а может, и покрупнее. У меня все это никак не укладывалось в голове.

Я прочел все газетные статьи. Кое-кто из этих ребят щеголял в шелковых костюмах, другие были одеты просто, как сам Рассел. Но это были люди, наделенные невиданной властью, и с такими досье, что и представить трудно. И в их досье была не мелочовка вроде оказания сопротивления полиции после рукоприкладства в троллейбусе и не кража мяса в каком-нибудь «Фуд Фэйр». Рассел Буфалино и Анжело Бруно и их партнеры занимались всеми видами преступной деятельности – от убийств, проституции и торговли наркотиками до похищения людей. Им вменялось в вину ростовщичество, подпольные казино и профсоюзный рэкет. И Рассел приезжал в Филадельфию вовсе не ради хлеба с ветчиной и не за вкусными колбасками под острым соусом от Розелли. У него были дела с Анжело Бруно, очень специфические дела.