Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни - [174]

По утрам я тоже украдкой пробиралась на кухню, но с другой целью — чтобы опередить нашу повариху и заварить Киму чай. У нее же был свой метод: она засыпала чай в большой железный чайник с холодной водой и варила его на плите, как суп. Зато кофе она готовила отменный.

Как-то вечером нас привезли в заповедник, обещая сюрприз, — мы должны были увидеть и услышать, как ревут олени. Сначала мы забрались на вышку, которая стояла в чистом поле и продувалась со всех сторон. Мы дрожали от холодного ветра, но никто не показывался и не подавал голоса, только звезды насмешливо подмигивали нам. Спустились с вышки, и нас усадили на землю под деревом, заботливо укутав клетчатым пледом. Ким сидел с обреченным видом, стуча зубами от холода и усталости, и недоумевал, ради чего переносит эти мытарства. Наконец нас пожалели и отпустили с миром. Мы приехали в свой домик, показавшийся еще более уютным и желанным, поужинали и согрелись. Перед сном вышли на балкон подышать свежим воздухом и полюбоваться на звезды. И вдруг: «У-ух!» — раздался трубный глас, и снова все стихло. Хотя олень оказался более чем немногословным, мы были все-таки вознаграждены и с чистой совестью могли отойти ко сну.

Болгария

После того как книга Кима вышла в Чехословакии, ее опубликовали в Болгарии. Если в Чехословакии с ним заключили договор и предоставили на выбор — получить гонорар в кронах или рублях, то о болгарском издании он узнал как о свершившемся факте. И мы размечтались о том, как распорядимся богатством. Во-первых, купим холодильник (наш «ЗиЛ» первого выпуска разваливался по частям, и его отказывались чинить). Но от гонорара, 70 % которого забрала «Международная книга», осталось около 700 рублей, которых нам не хватило даже на холодильник.

Зато благодаря своей книге Ким получил приглашение посетить Болгарию, где его встречали с такими же почестями, как и в Чехословакии. Нас сопровождал Лев, сменивший Валентина. Помимо Льва, который не знал болгарского языка и слабо владел английским, нас сопровождал болгарин Тодор, свободно изъяснявшийся как по-русски, так и по-английски. Роль Льва нам была непонятна.

С Тодором мы очень подружились, и во многом благодаря ему Кима привлекала Болгария, где в дальнейшем мы бывали особенно часто. 6 января 1975 г. Ким написал Тодору: «…самое главное, если наши планы сбудутся, пожалуйста, постарайся быть на месте, когда мы приедем. Мы бы не хотели, чтобы какой-то болгарский Лев сказал нам, что тебя «нет в городе». На самом деле я не верю, что может быть болгарский Лев: такой гений — единственный в своем роде».

В один из наших приездов, когда Тодор не мог сопровождать нас по службе, он специально взял отпуск, чтобы провести его со своей женой Радкой в нашей компании. Мы также подружились с другой молодой четой — Константином и Донкой, которые окружали нас вниманием и заботой, особенно когда Ким болел.

Болгарию щедро одарила природа. Там есть все: и теплое море с песчаными пляжами, и неприступные горы, и цветущие долины. В свой первый приезд после поездки по стране мы остановились на отдых у моря на Золотых песках под Варной, а под конец ненадолго заехали на другой морской курорт — Солнечный берег. Нам больше понравился последний, и Ким, склонный к постоянству, предпочитал всегда отдыхать там. При каждом посещении Болгарии мы останавливались на две-три недели в одном и том же доме отдыха, и его директор встречал нас как дорогих гостей.

С пляжа открывался чудесный вид на Несебр — маленький старинный городок, где сохранились архитектурные памятники XI — ХII веков. Он расположен на полуострове, соединяющемся с материком узкой полоской земли, и создается впечатление, что город всплывает из моря, как в сказке. Мы с Кимом любили там гулять по узким кривым улочкам, заглядывая в маленькие таверны под открытым небом.

Ким полюбил болгарскую кухню и радовался обилию овощей, которых нам всегда недоставало в других местах; Его аппетит не могла испортить даже кислая мина сидящего напротив Льва. В отличие от Валентина, который умел наслаждаться жизнью и в Чехословакии использовал каждый случай, чтобы ускользнуть от нас и повеселиться (чему мы только радовались), Лев всем своим видом показывал, что несет тяжелый крест. Он постоянно жаловался, что солнце печет голову, слепит глаза, и я уже собралась подарить ему темные очки, когда он сказал: «Я терпеть не могу очки, они давят на нос». Ким недоумевал, как же он мог работать в арабских странах, откуда только что вернулся. В Болгарии мы были поздней осенью, и солнце нас не слишком баловало.

В то время Ким был здоров и полон энергии. Он даже любил ходить за покупками и сам выбирал подарки для родных и друзей. Рядом с ним неизменно присутствовал Лев, ничего не покупавший, с маской напускного равнодушия на лице. Однажды, когда Ким отдыхал после обеда, я решила прогуляться, и Тодор вызвался сопровождать меня. Лев отправился с нами, хотя в этом не было необходимости, и Тодор пошутил:

— Может быть, Ким поручил ему следить за тобой?

Пока мы с Тодором прогуливались, заходя в магазины, Лев оставался в машине и встретил нас раздраженно: