Я пришла попрощаться - [7]

Мне стало любопытно, и я спросил, какие курсы она собирается посещать. Как по мне, что может быть хуже школы? Пэт ответила: «Искусство».

Я подумал, что она говорит о живописи, но моя жена никогда не увлекалась рисованием.

— Искусство — это не только рисование. Искусство — это гуманитарные науки, литература, история. Это обучение женщин.

Мне это показалось смешным. Что значит «обучение женщин»? Там учат, как быть женщиной? Готовят к замужеству? Но Пэт была не расположена шутить.

— Ты сможешь учиться в двадцать шесть лет? И чувствовать себя при этом комфортно?

— В колледже есть много женщин, которые гораздо старше меня. Одной из учениц уже семьдесят, а она получила сертификат. Я не старше ее.

— А как же с оплатой, Пэт?

— Не волнуйся, обучение бесплатное.

И все-таки меня мучили сомнения — у Пэт было много обязанностей по дому. Но ее уже нельзя было остановить. Моя жена твердила, что она девять лет отдала семье и теперь имеет право сделать что-то для себя. Пэт была настроена решительно.

— Меня не интересует, сколько времени у меня займет получение сертификата, восемь или десять лет, буду я работать по ночам или полдня. Я не собираюсь посвятить тебе и детям всю оставшуюся жизнь. У меня другие планы.

И начиная с 1979 года в течение двух лет три раза в неделю она вставала рано утром, будила детей, отвозила их в школу, затем шла на станцию, садилась в поезд и ехала в колледж на занятия. Пэт договорилась с миссис Кочрейн, чтобы та забирала детей из школы и привозила их домой к чаю.

Когда это началось, я спросил, кто же будет готовить чай. Жена ответила, что мне придется делать это самому. С тех пор ужинали мы поздно, ели консервированные бобы, иногда на ночь была яичница. Возвращаясь из колледжа, Пэт начинала стирать и гладить. Я предлагал ей отдохнуть и получал жесткий ответ: «Кто это сделает, если не я?»

В десять часов вечера, когда нормальные люди ложатся спать, Пэт садилась за стол, за которым она когда-то шила, и выполняла домашние задания, порой до двух часов ночи.

Прошел год в колледже — и книги сделали свое дело. Книги эти, как говорил мой брат Дэрил, нужно было держать подальше от Пэт. Они назывались «Женская комната», «Женская мистика». Я вспоминаю, как однажды Дэрил сказал:

— Мэд, ты должен быть осторожен. Я знаю парней, чьи жены принесли эти книги домой, прочитали и заявили: «Здесь все нужно изменить». И дальше муж начинает сам чистить ковер щеткой. Твоя жена стала эмансипированной женщиной.

Я читал в газете «Зеркало» о женщинах-феминистках. Не уверен, что до конца понимаю, что это означает. Я думал, что это случается только в больших городах.

Но однажды Пэт принесла список, в котором были перечислены все ее домашние обязанности (уборка, стирка, глажка), и объяснила мне, что если бы ей за это платили, то она заработала бы гораздо больше, чем я.

— Но эта работа не оплачивается, — ответил я.

Мои доводы не были услышаны.

Я всегда старался бережно относиться к Пэт и прислушиваться к ее чувствам и состоянию, но вскоре понял, что наши отношения себя исчерпали. Если быть искренним до конца, ваша честь, я был удивлен: как мало может быть секса в супружестве. Молодые люди заблуждаются, думая, что это главное. Теперь я знаю, что это не так.

Пэт была равнодушна к сексу и не любила, когда я напоминал ей о супружеских обязанностях. Она смотрела на меня с такой злостью, что ее взгляд надолго охлаждал меня.

Но после того как Пэт начала посещать колледж, наши интимные отношения изменились к лучшему. Это был единственный положительный момент для меня.

Оказали свое действие книги, или другие женщины в колледже повлияли на ее взгляды, а может быть, просто выросли дети и Пэт захотелось попробовать что-то новое… Для меня это было непривычно, хотелось спокойствия.

Однажды Пэт заговорила со мной о сексе, вернее, о контрацепции. Она больше не хотела иметь детей. И просила меня сделать стерилизацию.

— Забудь об этом, Пэт.

Она ничего не сказала, но затем вернулась к этой теме через несколько недель. Я говорил ей, что это операция, а я не хочу, чтобы врач ходил вокруг меня, щелкая ножницами. Я знаю, что вел себя как эгоист.

Пэт твердила, что ей надоело принимать таблетки, к тому же операция будет длиться недолго.

Я предложил ей перевязать трубы. Я слышал, что многие женщины так делают.

— Почему я должна идти на это, Мэд? Это тебе нужны сексуальные отношения, вот ты и иди на операцию.

Я обсудил ситуацию с Дэрилом. Его ответ шокировал меня: оказывается, он давно сделал такую операцию. Его тоже заставила пойти на это жена. Он убедил меня, что не почувствовал разницы. Жена Дэрила дала Пэт телефон доктора.

В палате было восемь мужчин, которые пришли на стерилизацию. Я пошутил, что здесь собрались лучшие представители сильного пола.

Доктор предупредил меня, что мы должны воздержаться от интимных отношений шесть недель, но я скрыл это от Пэт.

Десять недель спустя Пэт вернулась из колледжа и вместо того, чтобы приготовить чай, взяла ключи от машины, села в нее и врезалась в забор.

Я выскочил на веранду и увидел Пэт за рулем, разбитое ветровое стекло и провод, висевший на нем.