Я пришел к тебе с приветом… - [32]

Весь бархат мой с его живым миганьем —

                        Лишь два крыла.

Не спрашивай: откуда появилась?

                        Куда спешу?

Здесь на цветок я легкий опустилась,

                        И вот – дышу.

Надолго ли, без цели, без усилья,

                        Дышать хочу?

Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья

                        И улечу.

<1884>

Вольный сокол

Не воскормлен ты пищей нежной,

Не унесен к зиме в тепло,

И каждый час рукой прилежной

Твое не холено крыло.

Там, над скалой, вблизи лазури,

На умирающем дубу,

Ты с первых дней изведал бури

И с ураганами борьбу.

Дразнили молодую силу

И зной, и голод, и гроза,

И восходящему светилу

Глядел ты за море в глаза.

Зато, когда пора приспела,

С гнезда ты крылья распустил

И, взмахам их доверясь смело,

Ширяясь, по́ небу поплыл.

<1884>

«Жду я, тревогой объят…»

Жду я, тревогой объят,

Жду тут на самом пути:

Этой тропой через сад

Ты обещалась прийти.

Плачась, комар пропоет,

Свалится плавно листок…

Слух, раскрываясь, растет,

Как полуночный цветок.

Словно струну оборвал

Жук, налетевши на ель;

Хрипло подругу позвал

Тут же у ног коростель.

Тихо под сенью лесной

Спят молодые кусты…

Ах, как пахнуло весной!..

Это наверное ты!

13 декабря 1886

«Как беден наш язык! – Хочу и не могу…»

Как беден наш язык! – Хочу и не могу. —

Не передать того ни другу, ни врагу,

Что буйствует в груди прозрачною волною.

Напрасно вечное томление сердец,

И клонит голову маститую мудрец

Пред этой ложью роковою.

Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук

Хватает на лету и закрепляет вдруг

И темный бред души и трав неясный запах;

Так, для безбрежного покинув скудный дол,

Летит за облака Юпитера орел,

Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.

11 июня 1887

«Ты помнишь, что́ было тогда…»

Ты помнишь, что́ было тогда,

Как всюду ручьи бушевали

И птиц косяками стада

На север, свистя, пролетали.

И видели мы средь ветвей,

Еще не укрытых листами,

Как, глазки закрыв, соловей

Блаженствовал в песне над нами.

К себе зазывала любовь

И блеском и страстью пахучей,

Не только весельем дубов,

Но счастьем и ивы плакучей.

Взгляни же вокруг ты теперь:

Все грустно молчит, умирая,

И настежь раскинута дверь

Из прежнего светлого рая.

И новых приветливых звезд,

И новой любовной денницы,

Трудами измучены гнезд,

Взалкали усталые птицы.

Не может ничто устоять

Пред этой тоской неизбежной,

И скоро пустынную гладь

Оденет покров белоснежный.

6 сентября 1885

«Если радует утро тебя…»

Если радует утро тебя,

Если в пышную веришь примету, —

Хоть на время, на миг полюбя,

Подари эту розу поэту.

Хоть полюбишь кого, хоть снесешь

Не одну ты житейскую гро́зу, —

Но в стихе умиленном найдешь

Эту вечно душистую розу.

10 января 1887

«Долго снились мне вопли рыданий твоих…»

Долго снились мне вопли рыданий твоих, —

То был голос обиды, бессилия плач;

Долго, долго мне снился тот радостный миг,

Как тебя умолил я – несчастный палач.

Проходили года, мы умели любить,

Расцветала улыбка, грустила печаль;

Проносились года, – и пришлось уходить:

Уносило меня в неизвестную даль.

Подала ты мне руку, спросила: «Идешь?»

Чуть в глазах я заметил две капельки слез;

Эти искры в глазах и холодную дрожь

Я в бессонные ночи навек перенес.

2 апреля 1886

«В вечер такой золотистый и ясный…»

В вечер такой золотистый и ясный,

В этом дыханьи весны всепобедной

Не поминай мне, о друг мой прекрасный,

Ты о любви нашей робкой и бедной.

Дышит земля всем своим ароматом,

Небу разверстая, только вздыхает;

Самое небо с нетленным закатом

В тихом заливе себя повторяет.

Что же тут мы или счастие наше?

Как и помыслить о нем не стыдиться?

В блеске, какого нет шире и краше,

Нужно безумствовать – или смириться!

Январь 1886

Quasi Una Fantasia [7]

Сновиденье,

Пробужденье,

Тает мгла.

Как весною,

Надо мною

Высь светла.

Неизбежно,

Страстно, нежно

Уповать,

Без усилий

С плеском крылий

Залетать

В мир стремлений,

Преклонений

И молитв;

Радость чуя,

Не хочу я,

Ваших битв.

31 декабря 1889

Ракета

Горел напрасно я душой,

Не озаряя ночи черной:

Я лишь вознесся пред тобой

Стезею шумной и проворной.

Лечу на смерть вослед мечте.

Знать, мой удел – лелеять грезы

И там со вздохом в высоте

Рассыпать огненные слезы.

24 января 1888

Она

Две незабудки, два сапфира —

Ее очей приветный взгляд,

И тайны горнего эфира

В живой лазури их сквозят.

Ее кудрей руно златое

В таком свету, какой один,

Изображая неземное,

Сводил на землю Перуджин

20 марта 1889

«Людские так грубы слова…»

Людские так грубы слова,

Их даже нашептывать стыдно!

На цвет, проглянувший едва,

Смотреть при тебе мне завидно,

Вот роза раскрыла уста, —

В них дышит моленье немое:

Чтоб ты пребывала чиста,

Как сердце ее молодое.

Вот, нежа дыханье и взор,

От счастия роза увяла,

И свой благовонный убор

К твоим же ногам разроняла.

Начало октября 1889

«Из тонких линий идеала…»

Из тонких линий идеала,

Из детских очерков чела

Ты ничего не потеряла,

Но все ты вдруг приобрела.

Твой взор открытей и бесстрашней,

Хотя душа твоя тиха;

Но в нем сияет рай вчерашний

И соучастница греха.

11 ноября 1890

«Весь вешний день среди стремленья…»

Весь вешний день среди стремленья

Ты безотрадно провела

И след улыбки утомленья

В затишье ночи принесла.

Но, верить и любить готова,

Душа к стопам твоим летит,

И все мне кажется, что снова

Живее цвет твоих ланит.

Кто, сердцеведец, разгадает,