Я приду плюнуть на ваши могилы - [23]

— Что вы сделали с Джин? — настаивала она.

— Послушайте, — сказал я. — Сейчас я вас сильно удивлю, но не могу поступить иначе. Пусть уж лучше вы узнаете правду. Она все время бегает за мной, после того раза, как я поцеловал ее.

— Какого раза?

— Когда я помогал ей протрезвиться у Джики.

— Я так и знала.

— Она заставила меня почти силой. Вы ведь знаете, что я тогда тоже немного выпил.

— А вы целовали ее по-настоящему?..

— Как?..

— Как меня… — прошептала она.

— Нет, — сказал я просто, стараясь казаться чистосердечным, что вышло у меня вполне удовлетворительно. — Лу, ваша сестра — прилипала. Это о вас я мечтаю. Я поцеловал Джин как… как я поцеловал бы свою мать, а ее теперь ничем нельзя удержать. Я не знаю, как отвязаться от нее, и боюсь, что мне это не удастся. Она еще вам скажет, конечно, что мы вот-вот поженимся. Это нашло на нее сегодня утром в машине Декса. Она мила, но я ее не хочу. Мне кажется, что она слегка спятила.

— Ее вы поцеловали раньше, чем меня.

— Нет, это она меня поцеловала. Вы ведь знаете, конечно, что всегда чувствуешь благодарность к тому, кто возится с тобой, когда ты с похмелья…

— Вы жалеете о том, что поцеловали ее?

— Нет, — сказал я. — Я жалею только об одном. О том, что в тот вечер не вы были на ее месте.

— Ты можешь поцеловать меня теперь, — сказала она.

Она не двигалась и сидела, уставившись в одну точку. Должно быть, ей чего-нибудь да стоило сказать это.

— Я не могу тебя поцеловать, — сказал я. — С Джин это не имело значения. Но с тобой… с тобой я становлюсь сам не свой. Я не притронусь к тебе, прежде чем..

Я не докончил фразы и издал неясный отчаянный всхлип, перекатившись на другую сторону кровати.

— Прежде чем что? — спросила Лу.

Она слегка развернулась и положила руку мне на предплечье.

— Нет, это глупость! — сказал я. — Это невозможно…

— Скажи мне..

— Я хотел сказать… прежде чем мы будем женаты, Лу, ты и я. Но ты слишком молода, а я никогда не смогу избавиться от Джин, и никогда она не оставит нас в покое.

— Ты всерьез об этом думаешь?

— О чем?

— О том, чтобы жениться на мне?

— Как я могу думать всерьез о том, что невозможно, — ответил я. — Но что до моего желания, то клянусь, что желаю этого более, чем серьезно.

Она встала с кровати. Я остался лежать, отвернувшись лицом к стене. Она ничего не говорила. Я также не сказал ни слова, но почувствовал, как она вытянулась на постели.

— Ли! — позвала она через мгновенье.

Сердце мое колотилось так часто, что, казалось, слегка подрагивала кровать. Я повернулся. Она сняла пеньюар и все остальное и, закрыв глаза, лежала на спине. Я подумал, что Говард Хьюз снял бы дюжину фильмов только для того, чтобы показать грудь этой девочки. И… И я не прикоснулся к ней.

— Я не хочу делать это с тобой, — сказал я. — Эта история с Джин мне отвратительна. До того, как вы меня узнали, вы прекрасно ладили между собой. И у меня нет желания разделять вас тем или иным образом.

Кажется, у меня не было другого желания, кроме как вдуть ей, желания, от которого меня просто корчило, так что я забыл про все свои другие чувства. Но мне удалось сдержаться.

— Джин влюблена в тебя, — сказала Лу. — Это очевидно.

— И я ничего не могу с этим поделать.

Она была гладкая и изящная, как травинка, и благоухала, как парфюмерный магазин. Я сел и склонился над ее ногами, и я поцеловал ее между ляжек, в то место, где кожа у женщин такая нежная, как птичий пух. Она сжала колени, а потом почти сразу снова раздвинула их, и я передвинулся немного повыше. Ее курчавый и блестящий подшерсток на лобке ласкал мою щеку, и я принялся нежно-нежно ласкать ее легкими движениями языка. Губы ее влагалища, горячие и влажные, казалось, пружинили под моим языком, и мне захотелось укусить ее, но я выпрямился. Она одним рывком села и схватила мою голову, чтобы прижать ее к тому же месту, но я наполовину высвободился.

— Не хочу, — сказал я. — Я не хочу до тех пор, пока не закончится эта история с Джин. Я не могу жениться на вас обеих.

Я покусывал кончики ее грудей. Она все еще держала меня за голову, и глаза ее были закрыты.

— Джин хочет женить меня на себе, — продолжал я. — Почему? Я не знаю. Но если я откажусь, она наверняка все подстроит так, чтобы помешать нам видеться.

Она молчала и выгибала грудь под моими ласками. Моя правая рука скользила вверх и вниз вдоль ее ляжек, и Лу раскрывалась, как цветок, на каждое точно рассчитанное прикосновение.

— Я вижу только один выход, — сказал я. — Я могу жениться на Джин, а ты поедешь с нами. И тогда мы, конечно, найдем способ, чтобы встречаться.

— Я не хочу, — прошептала Лу.

Голое ее прозвучал неровно, и я мог чуть ли не играть на нем, как на музыкальном инструменте. Интонация менялась при каждом новом прикосновении.

— Я не хочу, чтобы ты делал с ней это…

— Никто меня не заставит делать это с ней, — сказал я.

— О! Сделай это со мной, — сказала Лу. — Сделай сейчас!

Всем своим телом она отзывалась на каждое движение моей руки. Я скользнул головой к ее коленям и, перевернув спиной к себе, раздвинул ей ноги и погрузил туда, между ляжек, свое лицо. Я взял в свои губы губы ее влагалища. Она вдруг напряглась и почти сразу же расслабилась. Я пососал ее немножко и отодвинулся. Она лежала ничком.