Я оставлю свет включенным - [69]

Сама же, переодевшись в легкие штаны и майку, прихватила корзинку со снедью и отправилась окольными путями в «Усадьбу». Она почти бежала, постоянно оглядываясь, ей чудилось дыхание Марка за спиной. Сейчас он схватит ее за руку и назовет предательницей. Да, она его предавала, но предавала, чтобы спасти дорогого ей человека, который был рядом несколько лет и всегда поддерживал ее.

Глафира прекрасно знала, кто является владельцем «Усадьбы», поэтому не сомневалась: Данила наверняка в доме отца. Она также знала, что бесполезно пытаться попасть в «Усадьбу» через наглухо закрытые ворота, в дом вели совершенно другие ходы, один из которых располагался в лесу.

Генрих Карлович был личностью чрезвычайно увлекающейся и творческой, дом он строил по собственному проекту, сделав его «домом-сюрпризом», из которого в любой момент можно было сбежать от покойной жены, обладавшей скверным характером. Он надеялся, что когда-нибудь в его доме поселятся многочисленные внуки и будут играть с дедом в прятки. Он ненавидел рутину, обыденность, трезвое мышление. Даже постарев, Генрих Карлович так и остался ребенком. Чего стоили одни катакомбы, которые он прорыл под «Усадьбой».

Дверь нашлась сразу. Расположенная в высоком холме и отлично замаскированная мхом, она напоминала вход в кроличью нору из «Алисы в Стране чудес». Глафира толкнула ее, дверь со скрипом поддалась. Запоздало подумала, что стоило бы прихватить с собой хотя бы свечку, но затем махнула рукой. Путь был прямым, и она должна быстро бежать, чтобы не насобирать в волосы пауков. Впрочем, она их не боялась. Она уже давно ничего не боялась.

Спустя несколько минут быстрого шага Глафира уперлась в дверь, ведущую в усадьбу, толкнула ее, но та оказалась заперта. За дверью играла негромкая музыка. Немного подумав, она подняла руку и решительно постучала:

– Данил, откройте!

Никакой реакции.

Глафира забарабанила изо всех сил:

– Данил, откройте, пожалуйста! За вами собирается приехать полиция.

Музыка стихла, и спустя несколько секунд дверь распахнулась. Данил был одет в легкие льняные штаны, голый натренированный торс мог оказать сильное впечатление на неподготовленную юную девицу. Мокрые волосы, капли воды стекают по лицу.

– Вам нужно позвонить? – мрачно ухмыльнулся Данила.

– Заткнись и слушай, умник, – перебила его Глафира, проскальзывая мимо него в дом и снова становясь собой – жесткой и умной, по которой она даже иногда скучала.

Она вошла в комнату и кивнула на кресло, жестом приказывая Даниле занять место, где он сможет ее выслушать. Тот повиновался. Еще бы. Не было ни одного человека, который бы ей не повиновался. Кроме Марка. При воспоминании о Марке сразу стало жарко и прихватило сердце. Она предательница, предательница!

– Послушай, здесь сейчас находится человек, который собирается тебя арестовать, – резко начала она.

– Меня? – фальшиво удивился Данила. – Да за что? Я чист как агнец. – Даня развалился в кресле, закинув руки за голову и кладя ступню одной ноги на колено другой. Окинул Глафиру оценивающим взглядом, за который захотелось немедленно влепить ему пощечину. Словно богатый спонсор на конкурсе бикини. И что самое обидное – по его мнению, она явно не была претенденткой на победу.

– Заметно, потому что ведешь себя как баран, – осекла его Глафира. – Это не тот человек, которому ты сможешь рассказать свои байки, это следователь по особо важным делам, который инсценировал нападение на Романа Михайловича, чтобы заманить тебя сюда.

Легкая тень пробежала по лицу молодого человека, но он тут же криво усмехнулся и снова нагло уставился на молодую женщину.

– Ну да, а ты, доброе сердечко, примчалась меня спасать после того, как чуть не угробила моего отца.

– Это ты чуть не угробил отца. – Глафира сделала несколько шагов по направлению к креслу и нависла над Данилой. Психологический прием, который всегда срабатывал. Данила не стал исключением. Опустил руки и ноги и отвел взгляд.

– Мы сейчас не будем про сыновий долг и про то, где ты шлялся столько лет. Даже не будем про то, что твой отец так сильно скучает, что каждый день смотрит новости в интернете о путешественниках во времени и заслужил себе репутацию юродивого. А все потому, что верит тебе. Не стыдно?

– Почему мне должно быть стыдно? Я действительно путешествую во времени. – Данила с вызовом посмотрел Глафире в глаза, снова отметив, какие они темные.

– Ага, а родил тебя Генрих в будущем, и ты прилетел сюда, чтобы посмотреть на молодого отца. Поправь меня, если я путаю определение пространственно-временного континуума.

– Путаешь настолько, что даже поправлять не хочется. – Даня скрестил руки на груди и снова с вызовом посмотрел на Глафиру. Та вздохнула.

– Слушай, мне плевать на тебя на самом деле. Даже если ты, как Коля Герасимов, вышел за кефиром, а встретил космических пиратов и улетел на альфу Центавра. Но мне не плевать на твоего отца – он очень добрый человек. И если тебя сейчас арестуют и снова посадят, можешь не сомневаться, он этого не переживет.

Данила резко поднялся и столкнулся с Глафирой лбами.

– Что ты делаешь? – Она сделала шаг назад, хватаясь за лоб и морщась от боли.