Я, оперуполномоченный - [12]

– А-а-а, мать твою! – застонал пойманный.

Толпа пьянчуг отреагировала мгновенно. Сначала они дружно замолчали, затем послышался их угрюмый ропот:

– Э-э, мужик, ты чего? Ты какого хрена на Мишаню-то?

Они гурьбой медленно двинулись к Смелякову – помятые, небритые, многие с непокрытой головой. Их растрёпанные волосы дыбились на ветру.

– Мишка, это что ж такое? Что за падла? – выступил вперёд носастый мужичок в засаленной кепке.

Виктор вцепился Татаринову в волосы и высоко задрал ему голову. Мужичок в кепке двинулся решительнее, вращая пьяными глазами; его мясистые губы угрожающе сжались, большой нос наморщился.

– Братцы, а ну-ка вставим этому залупистому!

Тут из темноты выплыл на свет Сидоров.

– А ну, ребята, посторонись! – рявкнул он, громко и тяжело дыша.

– Пётр Алексеич! – возмущённо взмахнул руками мужичок в кепке. – Вы гляньте, что происходит-то!

– Спокойно, ребята, спокойно! – Капитан погрозил им пальцем, из его груди вырвался сиплый присвист. – Вашему Мише лет двенадцать светит, а то и все пятнадцать.

– Пётр Алексеич! Дядя Петя, а что случилось?

– Что случилось, про то ваш Миша на суде расскажет… – И похлопал Смелякова по плечу: – Давай его в кабинет директора.

Пьянчуги расступились, освобождая дорогу. Смеляков, не ослабляя хватки, поднял Татаринова и толкнул вперёд. Выходившая из магазина женщина испуганно шарахнулась в сторону и торопливо, почти бегом, пошла прочь, прижимая в груди сумку с хлебом.

– Эх, Мишаня, – пропел кто-то, – допрыгался…

Смеляков втащил брыкающегося Татаринова в магазин. Пару раз они, поскользнувшись, грохнулись на грязный пол, но Виктор не разжал рук. Пётр Алексеевич покрякивал рядом: «Не трепыхайся, Миша, хватит». Наконец они провели его между прилавками. Виктор распахнул ногой дверь в директорский кабинет, впихнул туда Татаринова и ввалился следом. Сидевшая за столом крупная женщина вздрогнула, увидев двух вымазанных в грязи мужчин, выпучила глаза и вскочила на ноги, мощно колыхнув тяжёлым бюстом.

– Вы что?! – Она сразу взвинтила голос до предельно высоких нот. – Пьянь вонючая! Совсем совесть потеряли! Ни днём ни ночью нет от вас покоя! А ну живо отсюда! Сейчас милицию вызову!

– Милиция уже здесь, Антонина Васильевна, – на пороге появился капитан. – Здравствуйте. Не волнуйтесь.

– Добрый вечер, Пётр Алексеевич. – Она узнала Сидорова.

Он прошёл, громко стуча мокрыми башмаками, к столу и повернул к себе телефонный аппарат.

– Вот взяли преступника, человека до смерти забил. – Он кивнул на Татаринова. – Сейчас свяжемся с отделением, вызовем машину, и всё у вас пойдёт прежним порядком, Антонина Васильевна.

Дозвониться удалось лишь с четвёртой попытки, и минут через тридцать к магазину подкатил, натужно гудя, замызганный УАЗ.

– Поздравляю с первой удачей, – пыхтя папиросой, сказал Пётр Алексеевич Смелякову, когда всё закончилось. – Сейчас можно будет чайку выпить. У меня пачка индийского припасена. Хотя по этому поводу можно, пожалуй, и чего покрепче махнуть, по пятьдесят граммов.

Как ты на это, а?..

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДЕКАБРЬ 1979

– Смеляков! – позвал Болдырев, увидев Виктора в коридоре. – Загляни ко мне на минутку.

Виктор вошёл в кабинет заместителя начальника.

– Ты закреплён за участком на улице Обручева. Там дипломатические дома, три корпуса. Сотрудники посольств, дипломаты, атташе всякие. Тебе всё это знакомо. Вступай в свои права и прямо сейчас езжай туда. Улица Обручева, дом 4.

– Зачем?

– Кража! Так что начинай свою трудовую деятельность «на земле»!

Виктор растерянно вышел. Он уже не раз выезжал с группой криминалистов на место происшествия, но всегда присутствовал там только в качестве наблюдателя. Теперь же вдруг стало страшно, захотелось отказаться: «Я не готов, ничего ещё не умею!»

– Пётр Алексеевич, – он распахнул дверь в кабинет Сидорова, – там кража случилась, Болдырев велел на место происшествия выезжать, сказал, что пора начинать «на земле» работать…

– Пора, конечно, пора. Выезжай.

– Один? – ещё более растерянно сказал Смеляков. – Самостоятельно?

– Э-э, брат, до самостоятельного дела тебе ещё далеко. Со мной поедешь. Ну и группа будет, как положено. Я с Болдыревым уже разговаривал. Формально это дело твоё, документировать всё будешь уже сам, думать будешь сам, но я буду подсказывать, то есть пока ты ещё не за штурвалом… – Сидоров что-то записывал в свой блокнот. – Ты иди в машину, я сейчас, мигом…

Смеляков надел пальто вышел на улицу. Морозный воздух обжигал лёгкие.

Минут через пять появился Сидоров.

– Ну что? Поехали? – Он откашлялся.

– Пётр Алексеич, а что там?

– Фамилия пострадавшего Забазновский, он югослав, работает в торговом представительстве СФРЮ[2] … – Сидоров вынул клочок бумаги из кармана и прочитал: – Квартиру у него тряхнули чуть ли не на двадцать пять тысяч рублей!

– Вот это да! – Виктор даже присвистнул, услышав сумму. Это были огромные деньги, умопомрачительные. На эти деньги можно было купить пять автомобилей «жигули» или четыре кооперативные квартиры.

Смеляков забрался в УАЗ и громко захлопнул дверцу.

– Все, что ли? – спросил через плечо водитель.

– Все, поехали, – хрипло отозвался Сидоров и закурил папиросу.