Я не буду больше молодым - [6]
Пригревало ясное солнышко, а в тенёчке под деревом, лёгкий ветерок приятно освежал по-детски доброе лицо пастуха Никодима. Спокойно паслись бараны. Никодим задремал. И вдруг… видит он дивный сон:
… Да не бараны же это вовсе!.. А люди. И не на пастбище они, а что ни на есть в самом их райцентре. Стоят у «Белого» дома и митингуют. Вместо травы, - асфальт весь в трещинах, давно не «латанный», от жары плавится. Вместо кустов боярышника, - клумбы неухоженные, с цветами худосочными. А всё остальное вокруг такое же «родное». И напоминает оно знакомые пейзажи, - дикие земли, заброшенные поля…
Собравшиеся бараны, тьфу ты, - люди, держат в руках транспаранты. У некоторых в руках ещё и мегафоны, в которые они что-то выкрикивают. В толпе он увидел много знакомых морд, вернее, - лиц! На транспарантах были надписи: «Да здравствует Северное Сияние!», «Мойте руки с мылом!», «Свободу микробам!» …
Знакомый пастуха Никодима, Пётр «Толстолобик», уж очень похожий на своего барана, закрыв глаза вожделенно «блеял» в мегафон:
- Мы не позволим забивать гвозди шляпками вниз резиновыми молотками!..
И все собравшиеся вторили: «Не позволим!.. Не позволим!..»
А вредная, как и её овца, баба Пелагея, подняв кверху свои тощие кулачки, визгливо визжала:
- Руки прочь от Сатурна!.. Не пейте сырых яиц!..
И толпа снова вторила: «Не пейте!.. Не пейте!.. Руки прочь!..»
- Что здесь происходит?.. – спросил обалдевший пастух Никодим, у гордо прохаживавшейся вдоль собравшихся, дамы. В которой с удивлением узнал овцу «Лизку», принадлежавшую «интеллигентке» Елизавете Павловне.
- Что происходит, что происходит?.. Митинг!.. – мимоходом взглянув на Никодима, ответила дама, похожая на овцу «Лизку». - … Присоединяйтесь! Неужели вас не волнует судьба мумии Тутанхамона?.. – добавила она, через какое-то мгновение.
- Какая мумия?.. Вам что, делать нечего?.. – задохнулся от негодования пастух Никодим, - Цены вокруг космические… работать негде поля сорняком зарастают… заводы разрушены… население вымирает!.. А они думают о северном сиянии, с резиновыми шляпками, на каком-то Сатурне!.. – с возмущением высказал это всё Никодим, гордой даме, похожей на овцу «Лизку».
Дама даже остановилась, и внимательно так посмотрев на Никодимы, серьёзно ответила:
- А на кой ляд нам нужны те заводы с населением?.. Ведь всё равно никто ничего делать не будет! А так мы вышли, помитинговали, заявили о себе. И власть на нас не в обиде, потому как мы серьёзных вопросов не подымаем. И мы, - свой «кусок» всегда имеем! А эти, - дама-овца презрительно указала на митингующих, - …Разные ведь они есть. Есть такие, кто заработать хочет, - пожалуйста, на пиво с орешками дадим! Есть, кто по глупости прибился, - да ради Бога! А есть беспокойные, принципиальные. Вечно лезут со своими предложениями!.. Вот и здесь мы тут как тут! Возглавим, организуем!.. Покричат они здесь, помитингуют, выпустят «пар»… И успокоятся на время. А потом мы им опять чего-нибудь организуем. Ведь если с умом всё сделать, то им без разницы под какими лозунгами воздух сотрясать!..
- Ну и дела-а!.. Как же это?.. – от изумления сделал «квадратные» глаза Никодим, поражённый циничной откровенностью интеллигентной дамы.
- У каждого своя «карма», - назидательно проговорила та, - … одному в поле горбатиться, в поте лица своего, зарабатывая на кусок хлеба, и возмущаться в праведном гневе. Другому, - писать законы в роскошном кабинете, пить «Шампанское» и нарушать написанные самим же законы. А вот мы для того и есть, между ними, - чтобы первые не мешали вторым! Тишь да гладь…
- Нет, подождите! А люди что, не понимают разве ничего?.. – не сдавался Никодим. Он растерянно смотрел то на митингующих, то на интеллигентную даму.
Похожая на овцу «Лизку» дама высокомерно глянула на пастуха, по-козьи так тряхнула головой и, указывая на митингующих, насмешливо переспросила:
- А что, понимают?..
После чего вальяжно так, по-барски, пошла руководить митингом дальше.
- Пусть всегда будет солнце!.. – слышался в мегафон голос Петра «Толстолобика»
«Пусть!.. Пусть!..»
- Не допустим разорвать кольца Сатурна!.. - с негодованием потрясала тощими кулачками баба Пелагея.
«Руки прочь!.. Не допустим!..» - остервенело, подхватывала толпа. И размахивала разноцветными флажками, и транспарантами с надписями, типа: « У кошки четыре ноги!»
Никодим в ужасе проснулся. Ярко светило солнышко, а в тени дерева, лёгкий ветерок приятно освежал по-детски доброе лицо Никодима. Бараны мирно паслись, поедая сочный зелёный корм. Вытерев несвежим рукавом сорочки влажный лоб, Никодим с облегчением подумал: «Слава Богу, что это всего лишь сон!»
Но здесь он взглянул на овцу «Лизку», и замер, - она ему ехидно улыбалась…
17. 10. 2010 год.
У РЕКИ ПАСТУШЕЧКА…
Збірка україномовних віршей поета Олександра Ткача, що мешкає у промисловому місті Костянтинівка на півночі Донецької області.
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга не только о фашистской оккупации территорий, но и об оккупации душ. В этом — новое. И старое. Вчерашнее и сегодняшнее. Вечное. В этом — новизна и своеобразие автора. Русские и цыгане. Немцы и евреи. Концлагерь и гетто. Немецкий угон в Африку. И цыганский побег. Мифы о любви и робкие ростки первого чувства, расцветающие во тьме фашистской камеры. И сердца, раздавленные сапогами расизма.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.