Я не буду больше молодым - [5]

Шрифт
Интервал

Я бесспорно и неоспоримо,
Открываю ту суть Бытия.
Понимаю сознанием Вечность,
Что есть Время, Пространство, - и вновь,
Познаю, что Врата в Бесконечность,
Открывает нам наша Любовь!
Та Любовь, что вокруг излучает,
Свою преданность, нежность для всех,
Та, которая Жизнь порождает,
И несёт детский, радостный смех.
И пока будут дети смеяться,
Понимаю сознанием я, -
Будут солнца Галактик рождаться,
Так как все мы есть Суть Бытия!..

Март 2008 года.                         





СЛУГИ  НАРОДА



         Случилась в одном городке беда: потух свет, перестала бежать по трубам питьевая вода, пропал газ…


         Щёлкает Народ выключателями, - без толку! Крутит краны, - только воздух гонит по водомерным приборам. А самые предприимчивые из его среды, даже стали обдумывать: как газовую плиту, в обыкновенную «буржуйку» переделать, только не знают, как?


         Народ-то он городской, услугами коммунальными разбалованный, к удобствам всяким привыкший. А здесь, что ни делай: хоть щёлкай, хоть крути, хоть думай, - всё без толку!.. И потому, что Народ он законопослушный, вспомнил он библейскую притчу, слова из неё: « Бог терпел, и нам велел!..». Тяжело так вздохнув, стал он терпеть.


         Но живая душа, она ведь тепла просит, а тело удобств разных, уюта. Вот и вспомнил Народ, что у него слуги есть, полномочиями всякими наделённые. И, что сидят эти слуги народные, в доме Белом каменном, и ждут они добросовестные, не дождутся, когда же Народ, на них исполнительных внимание своё обратит, и придёт к ним с просьбами разными праведными.


         Радостные, довольные, счастливые даже оттого, что у них слуги есть всё могущие, отправились люди в Белый дом каменный, который Горисполкомом назывался. Преисполненный чувств собственного значения, гордый своей значимостью, зашёл Народ в Белый дом, в кабинеты те роскошные слуг своих всё знающих и умеющих.


         «Ого!..» - Подумали люди, рассматривая богатое убранство.


         Им даже захотелось выйти за порог Горисполкома и снять обувь, дабы своими ботинками красоту эту не портить.


         Но вслух сказал Народ, только промямлил почему-то:


 - Мы-ы, вот люди!.. И пришли просить вас эт-та, с поклоном!.. У нас света нет. Газа нет. Воды, тоже нет… гм!.. Помогите, вы нам, слуги наши дорогие!.. - («Дорогие», - понимай в денежном эквиваленте!)


         Подняли от компьютеров дорогих глаза свои заботливые слуги народные. Улыбнулись они так ласково и сердечно хозяевам у двери толпившимся,  а бархатными голосочками  ласково ответили:


 - А мы не можем, дорогие вы наши! Прав на то не имеем…


 - Почему… как?.. - страшно удивился Народ, - … Ведь мы же наделили вас властью великой справедливость чинить, да облачили вас полномочиями, о благосостоянии нашем беспокоится и рост его увеличивать!..


 - …Ага-ага!.. - радостно закивали головами кудрявыми слуги народные. - … Мы и чиним, о-го-го, как чиним! Смотрите, какие мы все красивые и упитанные, блестящие и шуршащие!.. Как эффектно со стороны смотримся, кажемся! Все вокруг, глядя на нас, завидуют вам, плебеям. Мол, каких слуг богатых и благородных вы, Народ простой, имеете!..


         И лица их, от жира лоснящиеся, сияли, что тазики бронзовые на солнце.


         «…Но у нас нет света, газа. Вода ржавая из кранов течёт!.. Кушать, почему-то хочется постоянно!..», - теряя в оптимизме, безнадёжно стали лепетать люди.


         Посмотрели на них счастливыми лицами слуги народные, и словами участливыми стали людей успокаивать:


 - Да не расстраивайтесь так, хозяева вы наши, дорогие!.. Рады бы вам помочь, но не можем, права такого не имеем! Разделение труда по специализации. Мы только блистать можем, вас представляя в Радах различных. А водой, светом, газом, как и всей мишурой коммунальной у нас инопланетяне занимаются. Вот прилетят, и сделают. Все претензии к ним!.. А насчёт «кушать»… так кушать хочется всегда!..


         И так легонечко, но настойчиво, стали выталкивать их из Дома Белого каменного, Горисполкомом называющегося. Наверное, чтобы работать не мешали, - пасьянсы компьютерные раскладывать, да в носу ковыряться маникюрами фирменными.


         Вышел удручённый Народ на улицу, и задумался:


 - …И на кой ляд мы их во власть выбирали, если они ничего не могут, и не за что не отвечают? На кой ляд их полномочиями обкладывали?.. В следующий раз инопланетян выбирать будем. Может быть хоть они воду, свет дадут. И газ тоже!..


 - …Может, дороги отремонтируют, лифты. Канализацию сделают… - говорили другие.


 - …Может, какие предприятия построят, чтобы трудиться можно было, и денежку зарабатывать… - вторили им третьи.


         А кто-то с надеждой даже в небо крикнул:


 - Трамвай, трамвай с троллейбусом не забудьте!..


         А сейчас горько так вздохнули, и разошлись по домам.


    26. 11. 2010 год.


СОН (Колючка)  


         Пастух Никодим сидел на пригорке под деревом и наблюдал за вверенным ему под опеку стадом баранов.

         … «Боже мой!.. – размышлял Никодим. – Как же бараны похожи на своих хозяев. Или наоборот: хозяева похожи нам своих баранов!..» - он, даже усмехнулся такой своей «тонкой» мысли.

         «Вот баран Петра «Толстолобика», - такой же тупоголовый и толстолобый, как и его хозяин. Дальше носа своего не видит. Хоть палкой его лупи, хоть стриги живьём… А вот овца бабы Пелагеи. Что у овцы, что у бабы Пелагеи, - ума, как у заморской канарейки! Хозяйка, - жизнь прожила, а ума не нажила. Только ругаться, как пьяный мужик научилась. С виду, - Божий одуванчик, а как «загнёт», то уши в трубочку сворачиваются. Сама по себе, - балласт в обществе. Сбросить сей балласт, совесть замучает, и нести с собой, - себе дороже. Так и овца, по своей бестолковости лезет, куда не надо: то в фермерские поля, то в людские огороды. И огребается по тощим рёбрам кнутом. Эх! Или вот, овца Лизка! Всё особняком держится. Сама себе на уме. На остальных баранов свысока смотрит. Впрочем, как и её хозяйка, - Елизавета Павловна, по отношению к другим людям. Гоноровитая, понимающая и уважающая, только саму себя, - этакое цабе,  за что и получила презрительное прозвище: «интеллигентка»! И по правде сказать, ум её соответствует прозвищу, - куриный».


Еще от автора Александр Иванович Ткач
Дощовий світанок

Збірка україномовних віршей поета Олександра Ткача, що мешкає у промисловому місті Костянтинівка на півночі Донецької області.


На крыльях Бекаса

Небольшой сборник пародий на стихи провинциальных поэтов .


Рекомендуем почитать
Молитвы об украденных

В сегодняшней Мексике женщин похищают на улице или уводят из дома под дулом пистолета. Они пропадают, возвращаясь с работы, учебы или вечеринки, по пути в магазин или в аптеку. Домой никто из них уже никогда не вернется. Все они молоды, привлекательны и бедны. «Молитвы об украденных» – это история горной мексиканской деревни, где девушки и женщины переодеваются в мальчиков и мужчин и прячутся в подземных убежищах, чтобы не стать добычей наркокартелей.


Рыбка по имени Ваня

«…Мужчина — испокон века кормилец, добытчик. На нём многопудовая тяжесть: семья, детишки пищат, есть просят. Жена пилит: „Где деньги, Дим? Шубу хочу!“. Мужчину безденежье приземляет, выхолащивает, озлобляет на весь белый свет. Опошляет, унижает, мельчит, обрезает крылья, лишает полёта. Напротив, женщину бедность и даже нищета окутывают флёром трогательности, загадки. Придают сексуальность, пикантность и шарм. Вообрази: старомодные ветхие одежды, окутывающая плечи какая-нибудь штопаная винтажная шаль. Круги под глазами, впалые щёки.


Три версии нас

Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.


Сука

«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме

Книга Павла Парфина «Мексиканская любовь в одном тихом дурдоме» — провинциальный постмодернизм со вкусом паприки и черного перца. Середина 2000-х. Витек Андрейченко, сороколетний мужчина, и шестнадцатилетняя Лиля — его новоявленная Лолита попадают в самые невероятные ситуации, путешествуя по родному городу. Девушка ласково называет Андрейченко Гюго. «Лиля свободно переводила с английского Набокова и говорила: „Ностальгия по работящему мужчине у меня от мамы“. Она хотела выглядеть самостоятельной и искала встречи с Андрейченко в местах людных и не очень, но, главное — имеющих хоть какое-то отношение к искусству». Повсюду Гюго и Лилю преследует молодой человек по прозвищу Колумб: он хочет отбить девушку у Андрейченко.